Меня тошнит по утрам. Но быть беременной я

не могу! Во-первых, у меня уже есть двое

детей, и Господь просто не может не знать,

что мне их хватит. Во-вторых, я только

недавно развелась с мужем, и третий ребенок

мне сейчас совершенно не нужен, потому что это не его ребенок. В-третьих, детей нужно

рожать только от любимых, а я не люблю

никого, кроме моего бывшего мужа. Я только

вышибаю клин клином. В- четвертых, врач

после второго кесарева говорила, что все то,

в чем растет ребенок, у меня теперь настолько ушито, что вырасти там просто

нельзя. Но ведь тошнит! Сегодня 3 января! С утра просто нет сил

встать. И тошнит! Даже не знаю, что больше:

бессилие или тошнота. Все, иду к врачу

сегодня. Собиралась полуползком, стараясь

дышать через раз, ехала в такси с тремя

остановками и тремя пакетами. Водитель понимающего улыбался. Я НЕ беременна! Не

может этого быть! К врачу зашла как на

расстрел. Вышла… Я беременна! Но ведь этого не может быть!

Врач утешает тем, что ребенку развиваться

негде и скорее всего он погибнет еще до 2

месяцев. Жду. Реву. Безысходность. Я

беременна. Помню, как ждала, носила, рожала первых

двух своих детей. Беременности были

нелегкие (или я такая неудачная), но такие

радостные и желанные, а вторая

беременность была долгожданной. Как же я

наслаждалась каждой минуткой, старалась запомнить, насладиться, запечатлеть…

Покупала вещи, игрушки, соски… в первый

раз была еще студенткой и не осознавала

половины происходящего, а вторую

беременность лелеяла и холила изо всех сил.

Я любила своих малышей и ждала. Поехала в храм. Реветь уже просто устала.

Пошла к батюшке (хожу к нему на исповедь и

просто поплакаться), рассказываю о своей

горькой доле, уливаюсь слезами. Жду, что

вот сейчас он пожалеет меня и все решит.

Всегда так было, приходила в слезах, а уходила окрыленная. Понимаю, что на аборт

не даст батюшка разрешения, но как-то все

равно решит все. Он утешает, жалеет, а мне

так жалко себя, что я еще пуще расхожусь. И

тут… батюшка вдруг грозно так говорит: «Это

что такое! Квартира своя, машина, родители есть, друзья, я помогу всегда. А она еще

ревет и сетует! А ну-ка прекрати!» От

неожиданности я сразу перестала реветь

(спасибо батюшке за терапию) и «включила»

голову. Пошла домой, утешаясь тем, что еще

всего 1,5 месяца; что врач мне обещал; что я оптимистка. Сегодня 9 недель. Сил нет от тошноты, слез,

мыслей о детях и бывшем муже, который

теперь-то уж точно не вернется. Решилась.

Иду на аборт. Мама поддерживает: не надо

обделять старших, надо их вырастить

достойно, одеть, выучить, что-то дать им в жизни… Третий ребенок будет только обузой

всем нам. Позвонила подружке, рассказала,

поплакалась, сообщила о своем решении. Она

попыталась отговорить, но я глуха! Я все

решила! Я НЕ ХОЧУ! Утро. Очередь женщин. Улыбаются, шутят,

что-то шепчут. Я тупо смотрю на всех и

стараюсь не думать. Зашла женщина, после

нее пойду я. В кармане халатика завибрировал телефон.

Достаю — моя Маринка, подружка. Открываю

смс и бледнею почти до обморока: «Давай,

иди. Сейчас твоему ребенку руки-ноги

отрывать будут, чтобы потом тебе и старшим

детям было хорошо!» Вышла медсестра — за мной! Ноги ватные, даже встать не могу. На

лице что-то такое, что медсестра вызывает

следующую после меня, а мне говорит:

«Домой иди». Еще около часа сижу, просто

нет сил. Потом на ватных ногах иду домой. Я

беременна. Сегодня уже три месяца. Эта маленькая жизнь

такая цепкая! Она совершенно не желает

считаться с тем, что ей негде развиваться и

со словами врача. Просто возмутительно!

Радует то, что меня уже не тошнит, но все

остальное почему-то не радует. Я начала просить Господа, чтобы он не дал мне

доносить эту беременность. Отец этого

ребенка — человек, с которым я сейчас живу.

Я не люблю его, просто терплю, потому что он

рад ребенку и ждет его. Потому что обещает

любить своего ребенка и растить моих. Не то чтобы не верю, но как-то это слабо утешает, и

совсем не радует. Почему ж так нерадостно!

Я беременна. Март. Пришел бывший, просит принять.

Порадовалась. Мое женское естество

удовлетворено — он все-таки пришел просить

об этом. Сказала о беременности, ожидала

взрыва. Не порадовался, но тоже обещал

растить и любить. Решила подумать. Он бросил двоих своих детей, где гарантия, что

не бросит потом троих? Что будет любить

МОЕГО ребенка? Я его не люблю, а чужой

дядя будет любить? Тот, который уже один

раз предал. Решила спросить у бывшего о

гарантиях. Лучше б не спрашивала. Выгнала. В расстроенных чувствах пошла в магазин

для беременных и набрала кучу одежды для

себя. Я такой очаровательный пузатенький

Карлсон. Хоть это радует. Я все еще

беременна. Я все еще молю Господа, чтобы я

не доносила, чтобы упала и скинула, ведь март, гололед… Но пока все мои молитвы не

услышаны. Уже апрель. Я была на УЗИ. Жду мальчика. У

меня уже есть мальчик. И девочка. Я их

люблю. Я не смогу любить еще одного. У

меня просто не хватит на это сил, души,

сердца. Дети спрашивают о ребенке и ждут

его появления. Немного ревнуют, спрашивают, буду ли любить их потом. Глупые! Только их и

буду, а этого не смогу. Детей надо рожать от

любимых или не рожать совсем. Потому что

их надо любить, а как любить ребенка, отца

которого терпишь? Я не могу. Я не люблю. Я

не хочу. Я все еще молю о том же. А маленькая жизнь цепляется за меня и растет,

как будто назло мне. Май. Вот подумала: может, родить и отдать?

В детский дом не смогу, конечно. Но найти

семью бездетную возможно. Со всех сторон

решила обдумать эту ситуацию. Пошла в

кофейню, села за столик. Пришла подружка,

села рядом. Стройная, хорошо одетая, хорошенькая. Я бегемот! На меня никто не

смотрит, я толстая и страшная! Когда же это

кончится! Я устала. Мне тяжело дышать, я

плохо сплю, отекаю и постоянно хочу пить.

Отдам в добрые руки, решено. Лето как страшный сон из весов, врачей,

сохранений, прибавок и отеков, а еще жара и

жажда! Устала, хочу родить уже. Думаю, меня

понимают все, кто прошел через последние

месяцы. Сплю сидя, какая-то вена

пережимается, когда лежу. Все еще умоляю о том же — о потере. Но все еще не услышана. Сегодня второе сентября. Завтра у меня

операция. Завтра я стану свободной, почти

стройной и смогу спать лежа и пить литрами.

Ура! Третье сентября. Светлая операционная,

капельница, врачи за ширмой. Потом боль,

дали еще наркоз, я в улете. Смутно помню маленький комочек на груди, что-то пытается

чмокать. Никаких эмоций. Слышу голос врача:

«Мальчик, 4,300кг, 56 см». Сплю. Полдень. Мне хорошо! Я сплю, изредка

просыпаюсь, пью и сплю снова. Слышу

детские крики, с ужасом жду, что мне тоже

принесут. Но мне не несут. Сплю. Привезли

соседок, тоже прооперировали. Три часа дня.

Им принесли детей, а мне нет. Сплю. Вечер, половина восьмого. Мои соседки кормят уже

второй раз, а мне не несут. Решаю проявить

беспокойство и прошу медсестру объяснить,

где мой сын. Она обещает мне детского врача

минут через 10.Жду. Пришла детский врач. Спокойно рассказала

мне, что по пути из родблока в детское у

моего сына начались судороги и остановилось

сердце. Его реанимировали. Он под

аппаратами. Прогнозов нет, нужно ждать,

доживет ли до утра. Тупо слушаю и понимаю только, что Господь меня услышал! Еще

понимаю, что я этого уже не хочу! Я вдруг

осознаю, что люблю, безумно люблю мою

кроху, мою кровиночку, мое маленькое,

выстраданное, почти преданное и брошенное

мною дитя! Я его люблю! Спрашиваю разрешения увидеть ляльку и

пригласить батюшку, чтобы окрестил малыша.

Мне все разрешают, разговаривают со мной

как с помешанной. Звоню батюшке и иду в

детское. Со второго этажа на четвертый,

куриным шагом и вцепившись в сестру, чтобы не упасть, трясущимися после операции

ногами. Иду медленно, все это время я реву и

молюсь, молюсь так, как никогда еще не

молилась. Я прошу Бога об одном: оставить

мне моего сына, не забирать его, раз не

забрал во время беременности. Я так раскаиваюсь, что не любила, не ждала, что

молила о его смерти. Я так люблю его,

Господи!!! Не забирай его у меня сейчас!!!

Оставь его мне!!! Он мне нужен!!! Я не смогу

без него!!! Детская реанимация. Прозрачная ванночка. В

ней маленький голенький малыш, весь

обвитый трубочками. В головке катетер, на

пальчике какая-то штучка ловит стук сердца

моего малыша. Глажу маленькую головку,

липкие волосики, беру в ладонь его маленькую ручонку. Господи, прости меня,

дуру, и оставь мне моего сына!!! Приехал

батюшка и окрестил моего Алешку, моего

Божьего человека. Я молюсь о его жизни. 6 часов утра. Сползаю со своей кровати и иду

в детское. Иду и не знаю, что услышу: жив

или умер. Он жив!!! Он спит, монитор

показывает, как бьется его сердечко. В 11

утра его увезли из роддома в детскую

больницу, в реанимацию. Еще 7 дней я узнавала от сестры и отца моего ребенка, что

сын пережил третий день и, значит, будет

жить. Потом узнала, что УЗИ головного мозга

показало, что основные функции не

пострадали, а значит мой ребенок будет

ходить, слышать, говорить, и что 70% деток после таких травм либо не выживают, либо

становятся «растениями». Нам повезло. На

восьмые сутки из реанимации мою радость

перевели в палату и меня положили с ним. Через 9 дней после рождения я смогла

наконец взять на руки моего ребенка. Он еще

месяц будет с катетером, еще месяц нам

лежать в больнице, делать уколы, пить

таблетки… Но я счастлива! Мой малыш жив, я

люблю его! Мы вместе! Нам уже 4 года. Я смотрю на моего сына, он

собирается с папой в гараж менять колеса на

машине. Я вспоминаю его радость от новой

игрушки, от яркого солнца, от улыбки сестры,

от игры с братом, от катания на качелях с

папой, от моего поцелуя… И с ужасом думаю, что всего этого могло не быть. Не потому что

он мог умереть при родах, а потому что я

готова была предать его с самого начала. Наверное Господь так дал мне понять и

почувствовать мою глупость, ощутить

беспредельную любовь к сыну и нужность

мне моего ребенка. Спасибо Ему за это. Я

счастлива, что Господь не дал мне совершить

ошибку, что потом не забрал у меня ребенка, а только помог понять, как сын важен для меня.

Я самая счастливая мама, потому что каждое

утро вижу глаза моего малыша, моих старших

детей и понимаю, что ничем не обделила их, а

только научила, что чья-то жизнь важнее

новой вещи или дорогого телефона. Я стараюсь дать и вещи, и телефоны, и многое

другое, но этот урок — урок важности жизни

— будет для нашей семьи самым главным и

незабываемым.