Я всю беременность отскакала козочкой. Егор родился с помощью акушерских щипцов. Не обошлось без выдавливания. После родов его голова была похожа на восьмерку. А на затылке шишка размером с куриное яйцо. На такой маленькой голове... Мне сразу сказали, что после РД нас переведут на детское отделение. 

Надо сказать, что врачи относились к нам как к пустому месту. Никогда нельзя было узнать что-то, спросить. 

Я обедала, когда заметила, что в мой бокс входит медсестра. Влетев в комнату, увидела что  Егору делают укол. Что за лекарство? Почему? Медсестра сказала, что на все вопросы отвечает врач. Знаете, что мне ответила врач? "Мамочка, вам какая разница? Вы все равно ничего не поймете" Вот так.

 Мы перевелись на детское в среду. На четверг назначили анализы и рентген, на пятницу невропатолог и УЗИ головного мозга. В день перед переводом роддомовский педиатор услышала у Егорки шумы в сердце. В больнице нет детского кардиолога, поэтому мы записались платно в медицинский центр. Я договорилась, чтобы нас отпустили на пару часов в субботу. Это было принято. Нужных врачей в больнице часто нет и родители вынуждены проходить некоторые процедуры платно.

Вот так я начала проходить мои личные круги ада. Я ни разу не лежала в больнице. За эти несколько дней я получила весь спектр впечатлений.

Анализы брали без меня, просто не пустили.

Рентген я вспоминаю с ужасом. Представьте себе махонькую крошку на этом огромном столе. Врач старенький дяденька. Он долго рассматривал снимок черепа моего сына. Молчал и писал. Потом увидел, что я плачу. Наверное, он пожалел меня. Сказал, что он не педиатор, а только рентгенолог. И что кости черепа целы. Он так ласково говорил со мной. А я все ревела и ревела.

На УЗИ ходили в гинекологию. Вообще, все процедуры, кроме забора анализов мы проходили на территории взрослой больницы -  переходили по подземным переходам. Мне кругом мерещилась инфекция и бактерии. Я старалась дышать через раз, а ребенка накрывала и укутывала с головой. Невропатолог была сурова и немногословна. От нее удалось добиться два слова "ничего необычного". Что это значит? Фиг знает... 

Самым страшным днем была суббота. Нам ставили уколы. Утром и вечером в 6 часов. Но в субботу нам нужно было уехать в 6 и сестра пришла раньше. Она стала готовить шприц и разболталась со мной. Ладно, говорит она, раз делаю этот укол раньше, тогда следующий приду делать в 11. Я говорю, как это в 11. Нам колят в 6 вечера и в 6 утра. Она ни в какую. Я настаиваю. И тут она спрашивает "Вы Иванова?" Я в ахуе. Потому что я не Иванова, и сын мой не Иванов, и что нам только что хотели уколоть знает только Бог и сестра. Она засуетилась, убежала. Прискакала с другим шприцем. Долго извинялась. А я до последнего дня моего пребывания в больнице каждому входящему в наш бокс кричала нашу фамилию. На всякий случай.

Приехали мои родители, Саша. Привезли вещи для меня и малыша. Мы оделись и поехали делать УЗИ сердца. Егору было 8 дней. Врач осмотрел и говорит, да, есть порок сердца. Здесь я чуть в обморок не хлопнулась. Благо со мной был мой железобетонный муж. Я присела в сторонке, а муж начал общение с доктором. Дядя рассказал про операцию, про новые методы лечения... Забегая вперед скажу, что никакого порока сердца через два месяца другой врач у нас не обнаружит. Обнаружит только аномально расположенную хорду, которая и шумит. А порок... то ли сам зарос, то ли дядечка денег хотел за безоперационный метод лечения. Бог ему судья. Но я не помню, как я жила эти два месяца, когда ночью по 100 раз вставала посмотреть, дишит ли мой сын, не синеет, не хрипит... 

Нужно было возвращаться. После шумной, свежей улицы... После крепких объятий мужа... Можно было поехать домой. Многие у нас не дожидались выписки, а уходили сами. Но я все-таки собрала волю в кулак и вернулась в свой ад. 

Когда все анализы были сданы, процедуры выполнены, оставалось только ждать. Чего? Врачи молчали. А одна сестра мне сказала, что ждут врачи, рассосется ли шишка. Если нет, то нужно будет ее пунктировать. А для этого нужно ехать в первую детскую. Там условия лучше, конечно, но для мам даже такой комнаты не предусмотрено. Там лежат только детки. Без мам. Я попросила ее посмотреть шишку. Ведь она много видела деток. Она посмотрела и сказала, что и не такие рассасывались. Я в тот день, помню, первый раз хорошо спала.

Как я уже говорила, врачам на нас было плевать с высокой колокольни. Егору кололи антибиотики. Для профилактики. Круто? Я знаю, что вместе с антибиотиками должны что-то для животика давать. Но не давали. Пошла к врачу. Милая женщина искренне удивилась. И как же это она забыла? Нам стали давать линекс. Когда нас переводили, роддомовская педиатр предупредила меня, что нам должны дать воротник. У Егора было смещение шейных позвонков. Нам его действительно выдали. На второй день. После того как я устроила скандал.

В середине недели пришла женщина делать Егору КТГ. Егор не должен был шевелиться 15 минут. Прикол, осталось его уговорить. Мне говорили, что в больнице нет детского кардиолога. Так зачем КТГ? Кто его будет расшифровывать? Женщина сказала, что она не знает. Ей сказали сделать и она делает. А читать действительно некому, но ведь положено... Ну да, что тут скажешь.

Маразм в больнице круче, чем в армии...