Отчасти наши слабые познания в русской народной эротической культуре объясняются просто. Во-первых, поначалу некому было все это документировать. Письменность у славян появилась вместе с христианством, а новая религия не одобряла языческие обряды, связанные с плотскими утехами. А во-вторых, первыми письменностью овладели монахи, которые овладеваниями иного толка и вообще вопросами пола не интересовались. Поэтому древней литературы, посвященной сексу, в принципе быть не могло. Единственным документом, касающимся дел семейных (но не сказать чтобы интимных), был «Домострой», но даже он появился многим позже – в середине XVI века. А до этого был лишь простонародный устный фольклор: присказки, сказки, загадки, поговорки... И все-таки предкам было чем заняться...

1. Не только по праздникам 
     К сексу славяне относились более чем положительно. У них встречалось и двоеженство (или бигамия), и даже многоженство. О последнем упоминается, в частности, и в летописи «Повесть временных лет»: «А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу... и браков у них не бывало, но устраивали игрища между селами, и сходились на эти игрища, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними... имели же по две и по три жены». Византийский историк Прокопий Кесарийский в своих трудах рассказывает, что у славян могло быть от двух до четырех жен. У Владимира I Святославовича, крестившего Русь, их было двенадцать – и это только официальных (плюс 800 наложниц,«300 в Вышегороде, 300 в Белегороде, 200 на Берестовем»). Правда, такую роскошь могли себе позволить только особы знатные и/или состоятельные.

     В языческие времена секс играл важную роль, но при этом был явлением вполне обычным. То есть без целомудрия, но и без крайностей и вольностей. Секс был напрямую связан с представлениями славян об окружающем мире. Огонь, вода, солнце, ветер, деревья – все стихии и предметы, по мнению древних людей, обладали душой и полом, а, следовательно, им было не чуждо все человеческое и вообще живое.

     Без сексуального подтекста не мыслились многие обряды, обычаи, торжества и праздники. Вот, скажем, гулянья в честь Лады, богини плодородия и одновременно благополучного брака, которые случались несколько раз в год, с марта до середины сентября. Во время таких праздников то закликали весну, то просили о дожде (или радовались первым всходам и последним колосьям), гуляли, пели, костры жгли, хороводы водили, прыгали и плясали. Причем при прыжках и подскоках свободная одежда танцующих колыхалась, оголяя части тела... Нетрудно представить финал этого вечернего действа.

     В конце зимы, на Масленицу – праздник встречи Солнца, не только блины пекли, напоминающие по форме солнечный диск, но и зажженные колеса катали, опять же хороводы водили и через костер прыгали. Прыгали, причем, нередко сильно приподняв низ одежды, чтобы не сгорела.

    В древности восточные славяне селились по берегам рек. Историки, описывая быт, обряды и праздники наших предков, упоминают, что мужчины и женщины купались вместе, нагишом и занимались любовью. «Водный» секс так удивил Маврикия Стратега, византийского историка VI века, что он отметил это в своих работах. 

    Кстати, про одежду. Посевные работы, как утверждает Игорь Кон, социолог, сексолог и автор книги «Сексуальная культура в России. Клубничка на березке», частенько вели голыми – совсем или наполовину. В случае с мужчинами это символизировало заключение брака со вспаханной землей – таким образом пытались призвать урожай. В период засева хлеба супруги занимались любовью прямо на поле или перекатывались по нему. Чтобы сохранить урожай и уберечь его от нечистой силы, обнаженные девушки и женщины глубокой ночью, исполняя соответствующие песни, обходили поля. Считалось, что человеческая плодовитость и все, что с ней связано, стимулирует силы земли и заставляет ее дать урожай.

2. Без глупостей и под присмотром
     С приходом на русскую землю христианства (988 г.) и укреплением власти церкви (XII век) отношение к сексу стало меняться. Не сразу, но все же. «Христианизация принесла с собой неизвестные раньше ограничения и негативное отношение к сексу как таковому», - пишет Игорь Кон. Сожительствовать разрешалось только супругам, состоящим в законном, церковном браке, и исключительно ради «чадородия», а не «слабости». Половое воздержание было обязательным по церковным праздникам, в пост, по воскресеньям, субботам и пятницам. При строгом соблюдении всех запретов на секс оставалось не более 50-60 дней в году. Чтобы мужу и жене было попроще, некоторые духовные лица рекомендовали им спать отдельно, что, впрочем, в то время было трудноисполнимым: жилплощадь не позволяла такой роскоши, ну разве что один из супругов уходил бы спать в сени, на сеновал или в поле. Впрочем, именно там обычно-то пары и уединялись: в самой избе, на печке и полатях, спали старики и дети. Что же до городских домов, то здесь места для маневров было еще меньше. К примеру, в Новгороде была раскопана усадьба зажиточного горожанина, построенная в XII в. Дом занимал площадь около 63 м2 – большая «двушка» или скромная «трешка» по нынешним стандартам, а семьи были немаленькими. Обычные же горожане довольствовались домом (домом!) 4 х 4 м, то есть 16 м2. Какой уж тут интим...

     Секс в браке теперь допускался только в одной позе – лицом к лицу, по-миссионерски. Другие варианты считались греховными. Причем на исповеди у людей спрашивали, как да что они делают (сохранились требники, содержащие типовые вопросы, которые священник должен был задавать прихожанам), за провинность полагалось наказание: длительное покаяние (от 3 до 10 лет) с многочисленными ежедневными поклонами. Секс стоя также возбранялся и назывался противоестественным, ведь в такой позиции зачать сложнее. Да и поцелуи тоже рекомендовалось славянам исключить: как в губы, так и в интимные части тела. Анальный же секс и вовсе считался великим беззаконием.

     Старшие были не слишком довольны нравами молодежи во все времена. Так, один почтенный старец жаловался властям на события ночи на Ивана Купалу. Мол, мало того, что стучат в бубны и вопят, плещутся в воде и пляшут («хребтом вихляют, скачут и ногами топчут»), так еще любят друг друга. В физическом смысле. «Тут есть мужчинам и отрокам великое прельщение и падение, замужним женам беззаконное осквернение и девам растление».

     И если еще сравнительно недавно (в масштабе истории несколько столетий не срок) вступавшую в интимную связь незамужнюю девицу называли блудницей без всякого негативного подтекста (так как она просто блуждала и искала подходящего себе мужа), то теперь девственность до брака и супружеская верность в нем стали главными семейными добродетелями, особенно для женщин. В XVIII веке слово «блудница» стало ругательным.

     По «Домострою», все присутствующие на свадьбе должны были узнать, девственна ли новобрачная – это был обязательный ритуал. У комнаты, где была застелена постель для жениха и невесты, оставались постельничие. Через полчаса, как «новобрачный позанимается делом своим – тем, от чего и родятся дети», жених отправлял дружку к тестю и теще и передавал им слова благодарности за «сохранение» дочери. На следующий день отец жениха «сыну своему да снохе своей по случаю вскрытия давал благословение». Хорошее слово – «вскрытие»...

3. Чувства выражаются
     На многочисленные сексуальные запреты народ реагировал бурно: эмоции выражал свободно – попросту матерился. В бранной речи же, что ни слово, то сексуальный контекст. Похабными сценками запестрил и лубок-балагурник (этакие старорусские комиксы) – популярный на Руси в XV-XVI веках. Некоторые сказки тоже отличались живостью сексуальных сцен: то жена мужу изменит, а он об этом прознает; то вздумают женить дурака, а как себя вести в первую брачную ночь, тот не в курсе. Непристойность и матерщина, приправленная юмором, чуть ли не в каждом предложении.

     Эти сказки были распространены в русском быту, передавались из уст в уста. Исследователь народного творчества, литературы и фольклора, историк XIX века Александр Николаевич Афанасьев даже составил и опубликовал (правда, за границей) отдельный сборник «Русские заветные сказки», в который включил народные истории эротического содержания. Впервые в России этот сборник был опубликован лишь в 90-х годах прошлого века, то есть уже практически в наши дни.

     Каким должен быть брак, описано в «Повести о Петре и Февронии Муромских», XVI век, автор Ермолай-Еразм. Так, в одном из эпизодов супруги плывут на лодке. Некий мужчина засмотрелся на Февронию с вожделением. В ответ она сказала: «Зачерпни воды из реки с этой стороны судна. И выпей. Зачерпни воды с другой стороны судна. И снова выпей. Одинакова ли вода или одна слаще другой?» Он ответил, что одинакова. «Вот и женское естество одинаково. Зачем же ты, свою жену оставив, думаешь о другой?»

     Словом, сам по себе секс перестал быть делом праздничным и естественным, перейдя в разряд интимных, тайных, заветных и даже неприличных.

     В «Воинском уставе» 1715 г. Петр I осудил блуд, кровосмешение, двоеженство, посещение притонов и прочее (раз осудил, значит, все это активно практиковалось...). Не менее строгие указы на тему морали и нравственности издавали и последующие монархи. Отчасти завершающим аккордом стал запрет Екатерины Великой на использование общих бань (1784 год). Отныне мужчинам и женщинам надлежало посещать раздельные мыльни: париться, мыться, обливаться из шаек сообща более не дозволялось.

     Но справедливости ради надо отметить, что указы и запреты издавались власть имущими и духовенством все больше для простого народа. У аристократии же личная жизнь оставалась бурной. Об официальных фаворитах и тайных возлюбленных Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II (и ее щедрых подарках им) известно многое. В дворянских домах также кипели страсти и интриги. Эротическим подтекстом наполнены и литература, и искусство того времени.

     Спустя полвека в России появились первые публичные дома. С 1843 года в ряде больших городов (начиная с Петербурга) полиция стала выдавать официальные разрешения на открытие по французскому образцу легальных и находящихся под медицинским контролем домов терпимости. Владимир Гиляровский в книге «Москва и москвичи», описывая жизнь столицы с середины XIX века, не раз говорит о шикарных публичных домах и уличных марухах (проститутках), о номерах свиданий при роскошных ресторанах вроде «Эрмитажа» и притонах Хитровки.

4. Сексуальная революция
     В 1924 году в свет вышла книга «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата», где говорилось, что любовь свободна. Но в брак рекомендовалось вступать не ранее чем в 20-25 лет. Неофициальный секс не приветствовался, половое разнообразие тоже. Кроме того, частые занятия любовью запрещались, ведь это могло истощить физиологические и творческие силы человека, которые он мог бы потратить с пользой для государства. Также «Заповеди» регламентировали вопрос ревности. Ее в отношениях двух взрослых людей быть не могло. Как не могло быть и элементов флирта, ухаживаний, кокетства и прочих методов завоевания. Но главное: «преддверием к половому акту должно было быть обострившееся чувство всесторонней близости, глубокой идейной и моральной спайки... Социальное, классовое впереди животного, а не наоборот!»

     Собственно, так и было, эмоции и инстинкты долгое время в Советском Союзе подавлялись, сексуальные желания всячески сдерживались и осуждались общественным мнением. Сегодня мы все учимся заново быть естественными и открытыми, а главное – пытаемся вернуть ауру праздника в интимную жизнь. И, конечно, верим, у нас все получится.

5. Подмени меня
     Некоторые исследователи утверждают, что в XII-XVI веках взаимоотношения между зятем и тещей отличались от нынешних. Это сегодня они друг друга недолюбливают, а тогда же все было ровно наоборот. Любили. В прямом смысле слова.

     Дочерей выдавали замуж в 9-12 лет, часто до начала менструации. Юношей женили в 12-15. До момента, когда дочь физически созреет, супружеский долг за нее выполняла... мама. Такие отношения (теща – зять) могли длиться 2-3 года. Но в 1714 году Петр I запретил дворянам жениться раньше 20, а выходить замуж – до 17. В 1775 году по указу Екатерины II всем сословиям запрещалось венчать мужчин моложе 15 лет, а женщин – моложе 13. В середине XIX века разрешили венчать невест лишь по достижении 16 лет, а женихов – 18. Вот теща и перестала быть нужной. И любимой.

6. Как в сказке
     В «Заветных сказках» Афанасьева много символов и историй, связанных с языческими обрядами. Это заставляет иначе взглянуть на знакомые нам сюжеты.

     Выражение «покушать горошку» означало у наших предков «забеременеть», потому что в сказках до неба увеличивается в размере гороховый стебель, символизирующий плодородие (читай – мужской член).

     Мужское достоинство в сказках нередко называлось гребнем, чесалкой, расческой. Логика проста: волосы, согласно мифологической ассоциации, – это обилие, а значит, плодородие. Поэтому-то стоило главному герою сказки бросить гребень в чистое поле, как на этом месте сразу же вырастал лес.

     А женское естество нередко ассоциировалось с золотым кольцом, золотой дырой, колодцем. В одной из былин жена говорит мужу: «...мы с тобою сваечкой поигрывали. Мое было колечко золоченое, твоя сваечка была серебряна». Поэтично...