Черный жучок Вольдемар задумчиво качался на лепестке ромашки.

- Чего в печали? Живот болит? Или с дерева упал? – бодро трещала рядом бабочка Беатрис, озабоченно шелестя крыльями. Она только позавчера вылезла из кокона, но так утомила своей болтовней обитателей 74-го квартала Тимирязевского парка, что на повестке дня лесного собрания был поставлен вопрос об эвакуации бабочки обратно в кокон.

Вольдемар ничего не ответил и тяжко вздохнул.

- Новости слышал? – продолжала трещать бабочка. – Ребята из пятого муравейника, около пенька осины, вечеринку устраивают. Новоселье у них, вторую очередь построили, говорят, коммуналки расформируют.

- Сдуйся, а? – мирно, но хмуро предложил Вольдемар Беатрис. Бабочка от возмущения открыла рот, на секунду перестала трепетать крыльями и мгновенно была унесена ветерком. Вольдемар, однако, совсем не обрадовался. Потоптался на лепестке и задумчиво посмотрел в весеннее небо.

- Весеннее томление у меня, - сказал он сам себе. Помолчал и добавил: - И крыльев нету.

Вольдемар хоть и был небольшим черным жучком, но душу имел светлую и широкую, мечтательную даже, можно сказать. Периодически его поэтическая натура впадала в крайности и требовала невозможного. Например, на прошлой неделе он всерьез собрался идти жить в Ботанический парк, потому что знакомая сорока Никитична проболталась о заморском чуде, которое как раз там хорошо видно.

- Констанкинская Тиллихрюшня она называется, - важно вещала сорока коллективу, а Вольдемар в первых рядах влажно блестел глазами и лихорадочно придумывал план эмиграции в Ботанический сад.

А позавчера вот жучок проникся идеей защиты угнетенных свободомыслящих тараканов из дома 28 с улицы Вучетича и даже пытался собрать гуманитарную помощь. Предложил полтора ореха, однако белки страшно возмутились, пристыдили жучка и добро свое отобрали. Хорошо хоть фингал под глаз не поставили.

Сегодня же он мечтал о крыльях. Больших таких, нежных и красивых, ну и сильных, конечно, чтоб как развернуть – так взлететь выше той самой Тиллихрюшни. Порхать так возвышенно в рядом с облаком и читать стихи. И чтоб жучиха та с длинными бровями посмотрела в небо и сказала: «Да это ж Вольдемар! И как же я раньше не замечала, что он такой!..» и посмотрела бы на него так кокетливо-кокетливо.

Но крыльев не было. И не предвиделось, как уже понял жучок, скосив глаз за блестящую спинку.

Продолжение следует. ))