Мама говорит – когда начнешь книги писать? Сережа говорит – пиши, я издам!

Им кажется – мне есть, что сказать миру.

А мне кажется – нечего мне сказать миру. Мне кажется, что я все ему говорю, когда думаю.

Только мир мне никогда не отвечает. Потому что я не соответствую.

Потому что мир состоит из детей. И людей, родивших этих детей. И людей, говорящих о своих детях. И людей, думающих о своих детях. И людей, живущих для своих детей. Потому что мир – это только дети и родители. Он большой, приторно-сладкий, он переливается на солнце, он искрит разноцветьем, звенит хрустально, трепещет на ветру, он пахнет дождем и снежно скрипит!

А я стою где-то сбоку, что ли. И так мне хочется туда – звенеть и переливаться, и трепетать, и искриться и еще что-то, чтобы соответствовать.

А я не соответствую. И я тускнею, и я совсем не трепещу, и ничуть не искрюсь, и не звеню нежно-хрустально, и вообще никак не звеню. И эти дети, и эти родители – этого ничего не видят. Они не виноваты - просто из их мира видно не всех. Они не видят, потому что в их мире не видят и не слышат лишних. Потому что лишние могут нарушить баланс: родители и дети, дети и родители – поровну. В их мир можно только в паре – родитель-ребенок – тогда можно искриться, и трепетать, и звенеть, и летать, и сверкать, и переливаться! Такие правила в мире детей и родителей. Правильные правила в правильном мире. В единственном мире.

А стоять где-то сбоку от этого мира – неприятно. Темно и холодно. Если бы еще самой не видеть, не слышать, не чувствовать блеска, хрустального звона, свежего ветра, запаха росы. Если бы еще самой не помнить ощущение надежды по 12 раз в каждом году жизни и ощущение провала те же 12 раз в каждом году жизни. И если бы еще суметь не думать эту мысль – почему не получилось? Мысль раньше другая была – почему не получается? И яркая она была, и цветом она была какая-то синяя, иногда золотая. А сейчас - серая такая мысль, а сейчас – уже прошедшее время… Если мысль думать чаще, чем 12 раз в каждом году жизни, она изнашивается, затирается и выгорает…

Почему не получилось? Потому что я сама? Сама виновата – не настояла, не сумела, не обманула, не осмелилась, не боролась, не заслужила, не достойна? Я и раньше спрашивала – когда еще искрилась, и трепетала, и хрустально-радостно звенела – а мне не отвечали. Потому что нельзя отвечать правду тому, кто искрится и трепещет, и звенит из последних сил. А они видели, что из последних сил. И все, кого спрашивала, - они ведь тоже оттуда – из мира детей и родителей. Поэтому других ответов у них не было. И нет. И не будет. Не настояла, не сумела, не обманула, не осмелилась, не боролась, не заслужила, не достойна.

Поэтому я не буду писать книги. Мне нечего сказать миру. Кроме той затасканной мысли, которую я думала больше 12 раз в каждом году жизни.