>В одном театре шел спектакль «Мартовские Иды» и у актера, игравшего Цезаря, по спектаклю был текст: «А теперь на бал, который царица Египта Клеопатра дает всему Риму!!!» Массовка, громко кричала «Ура!!!» и убегала за кулисы, типа на бал.

Тут все идет, все нормально, доходит до реплики Цезаря, он как обычно: «А теперь на бал...» и пауза такая секунд на пять, видно, что забыл текст. И вдруг как гаркнет: «...царица Египта Клеопатра дает всему Риму!!!».

Массовка раскололась тут же, и, давясь от смеха, с криком «Ура!!!» убежала за кулисы.>

> В некой пьесе про пограничников исполнитель главной роли вместо: "...Я отличный певун и плясун!" - радостно и громко прокричал в зал: "Я отличный писун и плевун!">

> Актер, исполняющий роль Ричарда, кричит:

- Коня! Коня! Полцарства за коня!

Раздался голос с галерки:

- А осел подойдет?

- Сойдет и осел, мой друг! Иди сюда!>

>1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу (имя изменено). Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену. Но был у него один маленький

недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться.

И вот настал день премьеры. Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.

Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, встретив Степан Петровича, опешивши сказал:

- Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.

- Да я 20 лет на сцене и прошу на этот счет не волноваться, -

пробурчал Степан Петрович и направился к сцене. На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо,

затем еще раз и еще раз...

Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес:

- Итить твою бога мать! Я тут как последняя сука корячусь, а эти козлы еще занавес не подняли! >