(ночные бдения, лирическое).

Когда на смену душному мареву на город медленно спускается тихий сумрак, в закатном солнце плавится галдеж, суета замирает прощальным отзвуком уходящего дня, я сижу и совею в полумраке комнаты у дочкиной кроватки в отчаянных попытках уложить ее спать. Сказки давным-давно перечитаны, колыбельные все спеты. «Птички спят, кошечки спят, рыбки уснули в пруду, спи, младенец мой прекрасный, баюшки-баю». Время осязаемо, неспешные минуты капают сквозь пальцы. С окна ненавязчивым фоном льется редкий отдаленный лай собак, пение ночных птиц, отголоски лягушачьих трелей, стрекот сверчков и цикад – вы слыхали, как они поют жаркой летней ночью? С наступлением темноты эти аккорды владеют всем.

Палящая полуденная жара наконец-то сменилась благодатной прохладой. Ночь нежна и покойна. Тюль занавесок колышется от легкого свежего ветра. С водоема доносится тонкий аромат сорных луговых трав. Мгла, раззолоченная звездами и лунным светом, обволакивает, умиротворяет. Душа творит молитву. Веки полусонно тяжелеют и слипаются. Парашютиками одуванчика разлетаются дневные тревожные мысли и дела, и я вслед за Кэрролловской Алисой дремотно проваливаюсь в глубокую яму за Белым Кроликом, пролетаю параллели и меридианы в банках апельсинового варенья, плыву в безбрежном море на баюкающих волнах. Достигаю дна своей души, с трепетом открываю заветную дверь в Другое Измерение и…

… просыпаюсь от тихого шепота: «Мама, ма-ма». Маленькая рука робко теребит мои пальцы. В хитрых блестящих глазенках-пуговках нет ни капли сна, только растворяющая глубина и притягательность, с губ вот-вот сорвется заливистый смех - самый лучший звук на свете. Где тут задержаться сну – завеса сдернута, улетел, как не было - полуночничаем, ура! «Дочка, ты еще не спишь… На каком кофеине ты сидишь, детка?».