Эти роды стали для меня и испытанием на прочность, и мучением, и наукой, и много-много чем еще, несмотря на то, что я вспоминаю о них пока с содроганием.

Начну, пожалуй, с неких выводов. Первое – нельзя быть самонадеянной, нужно уметь принимать и смиряться. Ибо готовилась я к естественным и даже домашним родам, а получила прямо противоположное - стимуляцию и все прелести больничных. Второе – все роды разные, и даже такой болевой порог, как у меня, не гарантирует спокойного преодоления боли.

Детка не рос так, как написано в книжках, «отставая» по мнению врачей на три недели по весу. У меня шпарило давление. Ко всему этому присоединилось маловодие, и в 36 недель было решено «рожать». Кесаревым хоть и пугали, но оно как-то отошло на второй план.

Я плохо представляла себе процесс стимуляции, а посему доверилась врачам.

4 декабря, день первый

В пять вечера мне поставили баллон. В шейку матки. Который заполнили водой. По словам врачей, он должен подготовить шейку к раскрытию. По плану – баллон должен выпасть. Когда раскрытие составит 3 см, и после этого проколют плодный пузырь.

Но баллон так и не выпал. Вместо этого в ночь на 5-е у меня начались довольно ощутимые схватки. Я переживала их, гуляя, дыша – в общем – классика жанра. Всю ночь я мучилась и не могла уснуть, а к утру … схватки сошли на нет. Какое это было блаженство, несмотря на то, что умом я понимала, что лучше бы они продолжались! Я смогла поспать, а в обед, не дождавшись раскрытия, баллон мне извлекли. Потянулись еще несколько часов ожидания своей участи. Часов в пять вечера пришла врач и сказала, что меня отправляют в родовое отделение, а там уже будут решать, что делать.

Вечер, 5 декабря, день второй

«Проколем пузырь!» - радостно заявила врач. И принялась за эту, вроде бы пустячную, процедуру.

Однако маленький мальчик, пользуясь своими размерами, быстренько ушел от крючка наверх, маме под ребра. И… врач просто не могла подцепить пузырь, ей реально было не достать.

«Ладно… Тогда – окситоцин», - и меня уложили на кушетку, с которой вставать мне почти не пришлось все следующие 12 часов…

К этому времени я уже стала впадать в отчаяние. Примерно через три часа окситоцина дело так и не сдвинулось с мертвой точки – схватки не приходили. Зато приходила усталость и неверие в то, что это когда-то закончится. Я позорно падала духом и жаловалась девочкам на любимом сайте на свою судьбу.

9 вечера, 5 декабря

На смену пришла дежурная врач. У которой проколоть пузырь получилось. По ногам у меня потекла теплая водичка, и я почему-то испугалась… Врач отметила прозрачность вод, это меня успокоило. С этого времени запись КТГ не прекращалась, только на время, когда меня отпускали в туалет вместе с капельницей.

12 ночи, 5 декабря

Начались схватки. Я обрадовалась им. Но… они почти сразу стали очень болезненными. А шейка… шейка так и оставалась на 2 пальца раскрытия… Ничего не двигалось с места, кроме нарастающей, не сравнимой с первыми родами, боли…

Мне предложили веселящий газ. Но, видимо, эта штука не для меня. Я совершенно не оценила его, т.к. кроме тошноты и неприятного головокружения я ничего не чувствовала. Зато чувствовала схватки, которые стали повторяться через каждые полторы минуты, начиная примерно с часу ночи, 6 декабря. И они были чудовищными (ох уж этот окситоцин).

Примерно с двух ночи я стала орать вместо дыхания. Я просто кричала в конце схватки, хотя честно старалась ее пропевать, продыхивать и проживать. Это было ОЧЕНЬ больно, нечеловечески больно. И я знаю, о чем говорю, так как мне есть с чем сравнивать – первые роды были совсем другими.

Примерно в три часа ночи я стала терять контроль. Я уже не слышала, что советовали девочки-практикантки, я корчилась от боли на кровати, с которой было не встать из-за капельницы, схватки шли одна за другой, а раскрытие оставалось на том же уровне. Это был АД. Я понимала, что назад дороги нет, но отчаяние захлестывало все больше. Организм сопротивлялся насильственному вызыванию родов, а я психологически была согласна с ним.

В какой-то момент я это поняла. Поняла, что сама не пускаю шейку раскрыться. Что согласна со своим телом, которое делает все, чтобы прекратить преждевременные, а потому, неестественные, роды. И что так больше нельзя. Мне нужно договариваться с телом, брать верх.

И я стала… расслабляться. Я представляла свою матку в виде цветка, который раскрывает лепестки. Я представляла это и мысленно раскрывала ее, расслабляясь и показывая, что все хорошо. Что все естественно, что мы рожаем, что надо работать. Это длилось примерно час, после чего врач констатировала раскрытие на 6 см!!! Это было прогресс. Хотя до долгожданных 10-и было далеко.

В это время схватки стали еще больнее, и я снова потеряла контроль. Я голосила, просила убить меня, говорила, что лучше бы кесарево (и много подобной мути), просила обезболивание, в котором мне отказали.

Акушерка посмеивалась (кстати, мне не понравилось это!) и говорила, что все обещают умереть, но пока оставались живы.

Тогда она пошла на коварный шаг – предложила мне укол, якобы для раскрытия, на деле – это была блокада против болей в схватках. Под кожу спины вводится обычная вода, и это больно так, как будто тебе ножом полосуют по спине! Я думала, я вспомню все на свете грязные ругательства и задушу акушерку! Честно скажу – мне это ни фига не помогло. Ну, сменилась одна боль на другую, причем, боль в схватках тут же вернулась с новой силой.

4 утра, 6 декабря, день третий

К этому времени я превратилась в тень.

Схватки стали невыносимыми, они слились в одну сплошную боль, я только рычала, кусала губы и подушку, молилась и проваливалась в пропасть. Примерно в это время на каждой схватке у меня начало болеть сердце, что не добавляло оптимизма.

Со мной никого не было. Акушерки приходили раз в полчаса и уходили почти сразу. Если что – я даже не могла позвать на помощь. Никакого «звоночка» в родовой не предусмотрено, дверь закрывается наглухо каким-то электронным способом. Камера пыток, чесслово

Раскрытие оставалось 6 см…

Отчаявшись, я «пошла на боль». Сперва просто расслаблялась, принимая ее, потом оставалась неподвижно лежать, позволяя ей накрыть меня как волной, но не сопротивляясь. Это немного уменьшило болевые ощущения. В сравнении с тем, какими они были, когда я напрягалась в ответ на болевую атаку. Но долго я так не смогла – уже часов в пять утра схватки усилились до предела, превышающего мое терпение, и пошли сплошным потоком, доводя меня до провалов в сознании.

Стало подтуживать. Я сообщила акушерке. Она проверила раскрытие – 6 см!!!! Я думала, что мир рухнул. Откуда взять сил продержаться до полного раскрытия???? Откуда???? Меня стало колотить, я уже не могла сдерживаться и просто орала на каждой схватке, как если бы меня резали. Здесь наступило то самое «Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!!!!!», после которого нормальная роженица понимает, что финал близок. Но я-то знала, что у меня раскрытие такое маленькое и что эта сказка не про меня. А зря я так думала. После мыслей «я больше не могу» пришла мощная схваткопотуга. Я заорала об этом практикантке, которая тут же стала объяснять мне, что тужиться мне все равно не разрешат, так как раскрытие недостаточное, и я порву шейку и все такое. Я прорычала, что потуги я не сдержу. Она как умная Маня что-то говорила о том, что я ничего не понимаю, и это просто ребенок подходит вниз, и мне кажется. КАЖЕТСЯ! Следом пришла еще одна потуга. Которая явно сказала, что ей плевать на шейку и вообще на все!!! Дабы позвать акушерку, я заорала нечеловеческим голосом.

Акушерка зашла спокойно и с улыбкой, ехидно поинтересовалась, чего это я ору и напомнила мне про раскрытие.

«Я рожу этого ребенка СЕЙЧАС!» - рявкнула я. «Не родишь», - лениво ответила акушерка, и тут меня на ее глазах снова накрыло потугой… и она соизволила посмотреть. Следующие секунды ее ка подменили «Зовите детского врача!!!!». И мне – «Будем рожать» (как будто я не поняла этого).

«А как же мое раскрытие?», - отчаянно спросила я. «Все открылось», - был мне ответ. Т.е. с 6 см. за 15 минут все открылось до нормы.

И тут наступило мое малодушие. Я испугалась потуг. И зажалась. Но на следующей схватке-потуге – огненное кольцо и мой сладкий мальчик пулей вылетел в руки акушерки, родившись весь целиком.

6 декабря, 5.28 утра

И наступила тишина. И в тишине и умиротворении его плач, и тяжесть его маленького тельца на моем теле. Но это уже другая история.

…Ни одного разрыва у меня И – нет, за третьим пока идти не готова