Вот и настало мое время написать о рождении моей Сашки. Сегодня ей уже аж десять дней, она сопит в кроватке, время от времени широко улыбаясь..

Беременность моя наступила неожиданно и внезапно, да так внезапно что я узнала о ней только будучи в положении уже пятнадцать недель. За последние десять лет я пережила многое: переезд в северную столицу, официальный брак со своей «первой любовью», затем развод, за которым последовали самые яркие шестилетние отношения в моей жизни, но отношения эти закончились разрывом настолько болезненным, что мне потребовалось достаточно много времени, чтобы привести себя в порядок. За эти годы были и проблемы со здоровьем по-женски, месяцы безуспешного планирования, море слез и несколько неудачных беременностей. В конце концов, в свой тридцать один год, я поставила крест на своей личной жизни, укрепившись во мнении, что от мужчин ничего хорошего ждать не стоит, переехала обратно в родной город, устроилась на хорошую работу и стала жить для себя.

По странному стечению обстоятельств через некоторое время у меня закрутился роман с человеком, о котором я никогда не думала, что у нас может что-то получиться. Длилось это недолго, затем он уехал. Через две недели тест показал две полоски. Я сразу же сообщила ему об этом, хотя знала, что детей он особо не хочет и была готова к негативной реакции. Негативной реакции не последовало, было лишь удивление, молчание и нежелание принимать реалии как они есть, тем самым переложив всю ответственность на меня. Шли дни, я пошла к знакомому врачу, объяснила ей всю ситуацию, аргументировав свое решение тем, что ребенка оставлять мне никак нельзя, что он не от того человека и вообще всё это не вовремя. Эти и другие столь же нелепые причины врач отказалась понимать, но и переубеждать меня она не имела права, поэтому мы с ней выбрали и назначили день моего следующего визита. Но в этот день я не явилась, не явилась и на следующий, по той простой причине, что у меня начались критические дни, которые длились не как обычно три дня, а целых двадцать. Как выяснилось потом, это была угроза прерывания моей удивительной беременности, которую я перенесла на ногах, ведя довольно активный образ жизни. Малыш во мне настолько решительно хотел жить, что он выдержал и это. Прошел еще месяц, и я по каким-то неведомым причинам снова решила сделать тест на беременность, который само собой снова показал две полоски! Тут уже нужно было что-то думать и перестать закрывать глаза на происходящее. И я записалась на УЗИ. Доктор сперва задумчиво водила датчиком по моему животу, затем недовольно пробурчала: «Как можно было больше трех месяцев не замечать беременность..». А я в свою очередь была шокирована, когда увидела на экране уже практически сформировавшегося человечка, с ручками и ножками, открывающего ротик, и похоже совершенно не собиравшегося сдаваться. А доктор, смягчившись, обронила мне уже у двери: «Это не просто ребенок, это чья-то душа выбрала именно вас».

С того дня моя жизнь в корне изменилась. Не было больше «я», теперь стало только «мы». Мне пришлось кардинально поменять образ жизни, отказаться от любимых привычек. Беременность в целом протекала без осложнений, я продолжала работать, лишь на двадцатой неделе начали одолевать боли в спине, но это не казалось чем-то ужасным. Живот рос, и с каждым днем росла и уверенность в том, что я все же наконец смогу стать мамой.

Практически с самого начала я знала, что выберу кесарево сечение, уж очень вымученной была беременность, и слишком долгожданным был малыш, чтобы теперь рисковать, пойдя на естественные роды. Врач был выбран заранее, самый лучший по меркам нашего города. В роддом я легла за два дня до плановой операции. И началось: анализы, УЗИ, осмотры, заполнение бумаг и бесконечные минуты ожидания. И вот он - день «икс». Страха я почему-то не ощущала. Было лишь любопытство.

Операционная. Перед входом мне предложили полностью раздеться, оставив только компрессионные чулки на ногах. На мою просьбу оставить мобильный телефон мне ответили: «Зачем? Это же операционная..». Довольно прохладно, за окном зима, еще и кондиционер работает практически на полную мощность. Мне помогли лечь на стол – я всегда представляла, что он окажется твердым и холодным, но на нем было довольно мягко и комфортно. Попросили вытянуть в сторону правую руку, вставили в вену иглу с каким-то раствором. А затем все ушли. Сложно сказать сколько я вот так пролежала наедине со своими мыслями, примерно минут двадцать. Потом постепенно начали приходить какие-то люди, каждый был занят своим делом, на меня никто не обращал внимания. Наконец пришел анестезиолог – высокий строгий темноволосый мужчина средних лет. Он пытался шутить, но даже его шутки звучали как-то строго, видимо это отличительная черта всех людей этой профессии. Он велел меня сесть на столе и изогнуть спину как можно сильнее. Затем ввел иглу в позвоночник, но я этого не чувствовала, он только лишь озвучивал свои действия. Потом меня быстро уложили обратно на стол, и я начала ощущать теплоту, исходящую от пальцев ног, которая постепенно поднималась выше по телу. Дойдя до линии груди тепло остановилось и ноги начали неметь. В это же время подготовка к операции шла полным ходом. Перед моим лицом установили голубую ширму. В этот момент я почувствовала озноб, который отнюдь не был вызван морозом или же страхом, скорее это было действие наркоза, о чем я поспешила сообщить анестезиологу, благо верхняя часть моего тела находилась в полном сознании, включая мозг. «Холодно» - говорю я. На что он отвечает: «Так зима же..». Шутку я оценила и продолжила наблюдать за происходящим, на сколько это позволял угол обзора. Тем временем мой врач с ее ассистентом уже крутились возле моего живота, но понять что именно там происходит я не могла. В какой-то момент мне показалось, что я услышала звук расстегивающейся молнии, предположив что это и был разрез. Затем мой живот стал ходить ходуном, влево и вправо. И вдруг я услышала пронзительный крик! Повернув голову налево я не могла поверить своим глазам – из меня только что достали человечка, самого настоящего, с густыми черными волосиками, с ручками, ножками, носиком и глазками. Акушерка поднесла ребенка слишком близко к моему лицу, так, что я едва успела что либо разглядеть, и тут же забрала его обрабатывать. А я лежала и не могла осознать случившегося.

Признаться честно, я не испытала сразу прилива безграничной всепоглощающей любви. Нет, напротив, меня просто переполняло искреннее удивление, удивление тому факту, что этого маленького человечка какое-то время назад совершенно не было на этом свете, и вдруг вот, он есть, и на руках и ногах у него даже есть по пять пальчиков!

Малыша обтерли и тут же унесли. А у меня к горлу резко подступила тошнота, и я стала задыхаться. Мне тут же вкололи нужный укол, и все прошло. Когда врачи закончили зашивать, меня переложили на каталку и отвезли в реанимацию, где я провела сутки. После исчезновения действия наркоза, ближе к обеду, лежать стало очень некомфортно, шов ныл, но я, в отличии от своей соседки по палате, стала сразу заставлять себя активно двигаться, лежа на кровати, и пытаться переворачиваться с боку на бок, за что и похвалил меня врач. Телефон мне уже вернули, и практически весь день я только и делала, что поддерживала связь с внешним миром, посредством звонков и Интернета, сообщив всем кому только было можно радостную новость. И конечно, отсчитывала часы до завтрашнего дня.

Утром состояние было уже ощутимо лучше. Нас пообещали в скором времени перевести в послеродовую палату, и это стало огромным стимулом для меня попробовать одеться и для начала хотя бы сесть на кровати. С этой задачей я не сразу, но справилась. Затем было несколько попыток встать и постоять недолго. В общем к тому моменту как меня были готовы транспортировать на каталке в обычную палату, я уже была согласна дойти до туда едва ли не своим ходом, но врачи меня остановили.

На этом же этаже, куда нас перевели, располагалось и детское отделение. Повсюду ходили только что родившие девочки, кто-то сами по себе, кто-то уже со своими с малышами на руках. Я сразу стала обустраиваться в палате, хотя было еще непросто совершать много движений. Мне не терпелось увидеть своего ребенка, и через пару часов я решилась дойти до детского отделения. Перед этим добродушная молоденькая сестра нас предупредила, что в этот же день не рекомендует нам забирать детишек насовсем, так как мы еще не окрепли после операции и будет весьма тяжело, но мы можем попросить принести нам детей на десять-пятнадцать минут. Однако, в детском отделении были другого мнения. Нам ясно дали понять, что мы либо не берем их вообще, либо если уж забираем, то не на время, а насовсем, так как им там якобы некогда с ними возиться. Но когда мне в руки дали первый раз этот теплый сверточек, подписанный моей фамилией, у меня не было сомнений оставлять или забирать. С того дня мы с Сашей не расставались.

В роддоме мы провели в общей сложности около недели, было всякое, но счастливых моментов – намного больше. И всё что пришлось пройти, начиная с момента зачатия и заканчивая выпиской из больницы, я бы не задумываясь прошла еще и еще раз, ради своей самой лучшей на свете дочери.