Глава 15.

11 недель. Непримиримый враг естественного родительства

- Жертва??! Ты – жертва обстоятельств?! – Леночка, несмотря на зароки, не пугать малыша всё же повысила голос и ещё раз попыталась заглянуть Владику в лицо. Но он торопливо орудовал ложкой в утятнице с голубцами, которые Леночка привезла от мамы, и на взгляд не отвечал. Леночка перевела дух. Надо быть выше личных обид, ведь доносить до него информацию больше некому, а читать заботливо подготовленные ею распечатки он явно не собирался - на них уже неделю стояла то сковородка, то чашки с чаем, оставляя коричневые следы, свидетельствующие о крайне низком уровне интереса мужа к этой стопке. Надо не оставлять попыток. Капля камень точит.

- Владичек, уже и учёные доказали, что малыш там внутри всё-всё слышит. И не только слова, но и мысли наши и эмоции. А слышать призывный голос папы в утробе – особенно важно! Там матрица отцовства и приятия мира будет формироваться. Вот у нас на форуме один папа своему пузожителю пишет стихи и поёт песни каждый вечер. Это в соседней темке у Ноябряток. И, представь, малыш уже отвечает поющему папе шевелюшками. Ты только представь, как это сладостно! А когда ты..

- Поёт, говоришь? А что не танцует? Младенцу ж небось важно и восприятие гибко двигающегося папиного тела. Что за хрень ты там целыми днями читаешь? – Владик говорил сварливо, но сытое благодушие непреодолимо наполняло его с каждым следующим голубцом. Он добавил сметанки и покосился в сторону новых штор: Ленка постоянно что-то меняла, улучшала и украшала. На фоне выкрашенных ранее в фиолетовый цвет оконных рам оранжевые с тонким белым узором шторы смотрелись крайне необычно. Но надо отдать должное - обычного в их однокомнатной квартирке и в принпипе было немного. Пацанов сюда, конечно, неловко как-то приглашать, но сам он до того привык и к кухонным фасадам, заполненным между двойными стёклами макаронами, кофейными зёрнами и перцем горошком, к коллекции ржавых утюгов на холодильнике, к пошарпанному «намеренно состаренному» Леночкой столу, к разномастной самодельной посуде, к карандашным рисункам «одной невероятно талантливой девочки с МДИ» и прочему, чего и не упомнишь, что чувствовал себя здесь органично, уютно и сросся с этим странностям своего дома, хотя и раздрожали его создаваемые ими неудобства, а особенно вечный общий хаос пополам с откровенной грязью. Леночка поставила перед ним чашку с крепким чаем, и его и вовсе охватило по отношению к ней какое-то нежно-жалостливое чувство. Ну, как она с дитём этим справится? Да она ж поесть забывает, где венник в доме, не сразу ответит, теряет кошельки и серёжки, короче, имеет о реальном материальном мире крайне иллюзорное представление. Вот следил бы сам за приёмом таблеток этих противозачаточных и вообще б беременности этой сейчас не было! А она – ясное дело – забывала. Только теперь уж надо себя мужиком проявить, взять нормально под контроль ситуацию и сделать всё возможное, чтоб ребёнок нормально на свет появился, а там уж мать приедет, поможет, чтоб Ленка с младенцем хоть как-то справляться научилась. Владик воспрял духом и окончательно преисполнился доброжелательности к непутёвой Леночке.

- Лен, я может и дурак был, что сказал про то, что я мол жертва. В конце концов мы оба хороши – не уследили. Но и извиняться перед животом, как ты просила, уволь меня всё таки. Ты вот лучше скажи: ты в поликлинику сходила, врачей там, анализы, узи когда делать будешь? Хочешь, я с тобой схожу? – он чувствовал себя хорошо. Вот вправду хорошо: и благородно признал, что зря дулся последние недели, и вину принял, что тоже следить мог за таблетками, и снисходительность проявил, и готов взять на себя все медицинские сложности.

- Владик, я на узи не пойду, - тихо произнесла Леночка и села напротив него, теребя в руках очередные шнурочки для очередного декора помещения.

- То есть как? Тебе талончика не хватило или что?

- Владик, узи очень вредно для малыша. Это просто как кувалдой бьют по геномным волнам и ДНК перестаёт издавать свою мелодию, затихает и сжимается в ужасе. Ты хочешь такого своему ребёнку? – в глазах у Леночки уже стояли слёзы.

- Вот я не понял сейчас, откуда этот бред? Какие кувалды? Какие волны? С чего ты это взяла?

- Я же распечатал тебе всё. Это Рожана так считает.

- Кто? Подруженция твоя очередная виртуальная? Так пусть сядет физику поучит, а не сцыт тебе в мозги, – Владик ещё не утратил вальяжности героя оберегающего от невзгод своё бестолковое семейство, но то ли действие голубцов заканчивалось, то ли объём предстоящих трудностей начал вырисовываться перед ним всё более рельефно, а чаю он глотнул уже напряжённо.

- Это не подружка! Это движение небезразличных мам! Ты совсем ничего не знаешь об этом! При чём тут физика? Тут задействованы такие материи тонкие, такие энергии! – Леночка подышала, попыталась собраться и не скатиться в беспорядочную эмоциональную речь, которую Владик, как она знала, долго не выдержит и выскочит курить. – Слушай, тебе надо всё таки почитать о естественном родительстве.

- Что почитать? У нас с тобой чай ребёнок и так неприёмный будет, а вполне себе естественный. Короче, я завтра с утра подбегу в поликлинику и возьму тебе к гинекологу талончик, а там уже они знают, куда тебя дальше направить и что делать. С УЗИ опять же разберуться как и когда. Слушай! Это ж пол скажут! – если Владик ждал от Леночки радости по поводу снятия бойкота на обсуждение темы беременности, похвал по поводу своего энергичного участия в проблеме, то ждал он зря..

- Ах, талончик?! Ах, пол?! Ты хочешь сказать, что готов поставить под удары невидимых волн первые нарождающиеся клеточки невинного существа? Что знание, какого пола наше чудо тебе дороже того, что посторонние люди будут ощупывать меня, лезть повсюду, нести своё равнодушие в лучшем случае, а то и отрицательную энергетику прямо к неспособному защититься созданию? И тебе нас не жалко?! Что ты за человек такой??? – слёзы брызнули и, крутанувшись на месте, сбив со стола сахарницу и швырнув шнурки, Леночка метнулась в ванную. Рыдалось горько и отчаянно, хотя сквозь слёзы взгляд успел поймать белый косяк двери и отчаяние пропустило к мозгу совершенно неуместные соображения о небходимости снять краску, но неполностью, зашкурить и потом...

- Ленка, открой! – Владик стоял под дверью и голос его был напряжённый, но надежда обсудить всё обстоятельно пока не оставляла. – Я так понял, что ты просто врачиц в поликлинике боишься? Это после той дурищи, которая тебе больничный в прошлом году не давала? Лен, успокойся там. Мы всё решим. Может там и нормальный врач будет. Тебе всё равно как-то надо привыкать к ним. Вечно ж от них прятаться не получится: в роддоме ж никуда от них не денешься. Главное успокойся сейчас и давай... – но тут Владика перебил новый приступ рыданий: там, за стеной Леночка даже отвлеклась от мысленного подбора тона для первой прокраски косяка под вялые уже всхлипывания.

- А ты хочешь, чтоб твой ребёнок появился на свет в роддоме? ДА??

- А где ещё? - Владик начал чувствовать, что уверенность в контроле за ситуацией сдаёт свои позиции.

- Вот так вот среди холодного кафеля, лязга металлических инструментов, запаха хлорки, среди злобных лиц, прямо в холодные руки в резиновых перчатках должен прийти в этот мир наш беззащитный малыш? Так ты это себе представляешь? И мне, растерзанной, изрезанной, в казённой робе, брошенной под лампами даже дотронуться до него не дадут! И с первой минуточки между нами ляжет разрыв и мы его потом всю жизнь преодолевать будем. А ты в это время будешь неизвестно где и даже не увидишь нашу крохотулечку! И начнётся наше отдаление друг от друга и в нас с тобой естественные Мама и Папа уже не проснуться! – Леночка выкрикивала каждую фразу взахлёб в перемешку с рыданиями и ощущением растущего в груди кома несправедливости, беспомощности доказать Владику весь ужас этой страшной системы, разрывающей жалости к малышу и кошмарной необходимости выживать в этом аду.

Владик же чувствовал себя как Кронштадский офицер перед беснующейся неукратимой толпой матросов. Это какой-то бред. Хотелось курить, только ж ситуация остро вынуждала его что-то делать, причём немедленно. Но в направлении взятия под контроль этого безумия почему-то хотелось выстрелить в воздух или высадить дверь, конструктива мозг не порождал.

- Подожди, - вставился он в наступившей в истерике паузе. – А ты что тогда вообще рожать не будешь?

Вопрос был глупый, но после Леночкиной пламенной речи других вариантов он не видел. То есть сам он понимал, что надо звать мать в гости, чтоб она как-то успокаивала Ленку, подругам её что ли позвонить, может даже посоветоваться с каким-нибудь доктором. Но надо было выяснить, не окончательно ли она спятила. Может это гормональное что-то и она из-за беременности просто не может мыслить нормально. У Ленки и в обычном состоянии мозг весьма причудливо работает, а теперь наверное из-за гормонов там могли связи какие-нибудь порушиться. А вдруг это психоз какой-нибудь? Надо-надо к врачу. Владик уже искал на тумбочке сигареты, поняв, что сейчас явно ловить нечего и надо предпринимать действия по другим фронтам. Когда из-за двери раздался охрипший от криков голосок:

- Спасибо что спросил! Где ещё мне рожать как не в нашем общем раю?

- Где это? – по инерции спросил Владик, хотя было ясно, что слушать её уже нет смысла.

- Здесь конечно! Прямо в этой ванной! В воду детки радостно рождаются, потому что это такая же среда, как в мамочкином животике, и тёпленько. И мамочка с папочкой уже встречают, свечи горят и играет специальная такая музыка – я диск возьму на курсах. И никто его связь с мамой не обрубит грубо и рано. Мы будем плавать в тёплой водичке с ним и он будет на пуповине сколько захочет, пока к нему всё полезненькое не перейдёт..

Владик не обладал богатым воображением. Но тут его вдруг замутило и он, сунув в карман сигареты, резко рванул дверь. Леночка хотела опять зарыдать от отчаяния, что даже эта восхитительная счастливая картина его не остановила, что ему так труждно что-то нормально объяснить, но слёз уже почему-то не было. Она вымыла лицо, вяло пособирала на кухне посуду в раковину, подцепила и съела остывший голубец прямо из утятницы. Ужасно хотелось спать. Но диван был неразобран, а сил на это не было, поэтому Леночка вернулась за стол, вытащила из-под шкатулки с рукоделием и журналов свой ноутбук и зашла в ставших уже родными январчиков. Девочки обсуждали витамины – это было скучно, Леночка даже пролистала, почти не читая, три страницы. И села печатать. Поздравила с недельками троих девочек, пожелала Tequila удачи на завтрашнем узи, упомянув, что может стоило б ещё подумать и всё таки не ходить. Дала несколько ссылок, где описывается всё это страшное, что узи творит с малышом. Повдыхала и допечатала: «Девочки, а вы уже думали, по какой системе будете своего ребёночка растить? А ваши мужья вас поддерживают? Я для себя уже всё решила, но вот муж мой – непримиримый враг естественного родительства. И что мне теперь делать? Я думаю, что это потому, что у него и самого с мамой настоящей близости нет. Может его к психологу сводить?»

Автор - Lemming (С. Галицкая)