Глава 24.

20 недель. О причинах невесомости.

Татьяна откинулась на спинку пресловутого стоматологического кресла и хихикнула: а ведь даже и удобно! Миха, когда шок от подарка прошёл, клятвенно обещал Татьяне, что при переезде в собственное жильё они оставят этот шедевр подарочной выдумки квартирной хозяйке в благодарность за все неожиданные повышения арендной платы и периодические угрозы выселения. А пока дети с визгом катались по гладкой поверхности кресла, как с горки, хохотали целый вечер и Павлик просил себе на день рождения тоже такой подарок. На следующий день после своего дня рождения Миха взял выходной. Это была их обычная традиция: после массового празднования и толпы гостей Татьяна получала в личный дар по поводу дня рождения супруга пустую квартиру и уехавших на пол дня в детский центр детей. А на вечер они были записаны на узи. Платно и дорого, но Татьяна, все последние недели изучавшая информацию о детках с синдромом Дауна, пришла к выводу, что на данный момент всё, что они могут сделать – это максимально точно определить степень проблем с сердцем. И это надо сделать на самом лучшем оборудовании и с самым лучшим врачом. И Миха с ней согласился. Это тоже было из области той новой жизни, прижимающей к земле и забирающей у Татьяны её обычную лёгкость. Эта область ширилась мелочами и незначительными оттенками, но Татьяна невольно ловила их все и каждый раз на выдохе повторяла себе, что они неважны. Но и не видеть их не могла. Миха, который в первые беременности приходя с работы панибратски постукивал ладонью по её животу с криком «Наследник, ты там как? Весь день на боку валялся?», теперь проявлял ненужный пиетет и в лучшем случае изредка интересовался: «Ну, как она там? Толкается?». И сама Татьяна, беспечно отмахивавшаяся в те первые разы от всех многочисленных назначений Актовегинов, Курантилов, Хофитолов, теперь каждый раз задумывалась, что может быть «в нашем случае» и надо-ли чем-то «помогать». Тут же одёргивала себя, что случай у них совсем обычный и ничего там особенного делать не надо, но тонкая струна уже звенела и невидимая тяжесть опять охватывала её, отнимая привычную беззаботность. Хотелось, чтоб вечер уже поскорее наступил, чтоб Миха, глубоко осуждающий платную медицину и вечно громогласно обвиняющий в шарлатанстве тамошних врачей, перестал наконец терпеливо молчать и соглашаться, что им туда надо, чтоб увидеть их будущее хоть немножко чётче. Татьяна даже пожалела, что отправила детей – с ними время летело, гремя машинками, вспыхивая визгами, откликаясь топотом ног, обидами, делёжками, драками, утешениями, несбыточными мечтами о тишине и слабым подобием осуществления этой мечты, когда они ползали по ней, сваливались на плечи со спинки дивана и тёпленько толкались с двух боков за просмотром мультика. Она перебралась с кресла на диван и попыталась подремать, накрывшись вязаным пледом из жёлтых и зелёных квадратиков, но быстро поняла, что ничего не выйдет и включила компьютер.

Накануне Январики спонтанно организовали свою вторую встречу, на этот раз в детском кафе, чтоб все, у кого есть старшие дети, смогли получить хоть небольшой шанс на спокойное общение. Девочек собралось в этот раз много и те, кто ожидал своего первого малыша, временами вздрагивали от резкого визга или отчаянно громкого плача, переходящего в вой. Самой Татьяне посидеть почти не удалось: Лёшка героически лез именно туда, куда ему лезть не стоило, постоянно где-то застревал, категорическими воплями отвергал помощь старшего брата, ронял себя с завидным постоянством по всей территории и хотел играть исключительно там, где без татьяниного участия совсем ничего не получалось.

- Может ты согласишься составить мне компанию? – спокойным низким голосом обратилась к нему только что подошедшая к столику незнакомая женщина в лёгкой бежевой блузке. От неожиданности обращения Лёшка оттопырил губу и уставился на неё во все глаза, а когда она сделала приглашающий жест, одновременно открывая свой портфель (кожанный коричневый деловой портфель! В детском центре!), то как загипнотизированный побрёл к ней, стараясь заглянуть внутрь. Она достала деревянную книжечку, на каждой странице которой можно было открыть ключом окошко или покрутить ручку или нажать и отодвинуть кнопку. Игрушку она положила на стол, а для Лёшки пододвинула обычный стул и похлопала по сиденью: «Так ты согласен? Меня зовут Оксана. А тебя?» Пока Лёха сосредоточенно пыхтя взялся за деревянную игрушку, она подняла глаза на Татьяну и представилась: - Оксана, на форуме у меня ник БритваОккама.

- У тебя же первый ребёнок будет! Ты уже игрушки начала закупать? Я Лиза, Whiterose, – потянулась к ней Лиза, которая уже начинала нервничать среди всего этого детского неумолчного гама. Ей постоянно хотелось попросить кого-нибудь убавить громкость, чтоб можно было наконец нормально поболтать.

- Я же знала, что некоторые будут с детьми и решила подготовиться ко встрече. Игрушку мне порекомендовали в магазине: я поставила задачу найти мне что-то универсальное и для девочки и для мальчика, для статичной игры и при этом достаточно экологичное. И, я смотрю, наш тестировщик предварительно одобрил их рекомендацию. Как его зовут?

- Лёшка, ему почти полтора, - Татьяна улыбнулась благодарно и отпила свой давно остывший капучино. На другом конце их стола Iskonnaya пыталась тщетно запихать Кирилла в джинсовый комбез, который он непримиримо сдирал с себя раз за разом. Татьяна снова повернулась к Оксане и Лизе и успела поймать этот знакомый недоумевающий взгляд, которым бездетные девушки так часто награждают взмокших мам карапузов, отчаянно бьющихся в какой-нибудь очередной западне, полной крика, визга, сопротивления и исключающей возможность тихой, достойной победы. Наверное им кажется, что мама, пытающаяся засунуть в одежду и обувь двухлетку в детском центре должна была б автоматически владеть приёмами безконтактного купирования любой истерики, методами преодоления любого самого иррационального сопротивления и пониманием всех поворотов мыслей и устремлений выгибающегося существа, только потому, что 2 года назад родила этого самого ребёнка. С той стороны сцены трудно понять, что мама осталась тем же человеком, той же самой девушкой, которой это всё и неудобно и досадно и часто непонятно, да и не обязательно всё это понимать на самом деле. Надо продолжать делать своё дело. Татьяну как раз больше настораживали не мамочки в отчаянии трясущие свою детинушку, орущие какие-то бессмысленные призывы и даже шлёпающие по драгоценнейшей попе неутомимо извивающееся создание, а те, кто ровным голосом, разумными, педагогически кошерными фразами сдержанно и спокойно пытается увещевать орущего на высоких частотах отпрыска. Ей так и представлялось, что в любой момент они тем же неизменно педагогичным голосом вполне оправданно могут произнести: «Я – робот-полицейский».

Прибежал Павлик с просьбами срочно-срочно пить и писять, и Татьяна только и успела услышать край дискуссии про выбор имени: многие уже побывали на втором узи и пол будущего ребёнка знали почти все. А потом Лёшка скоренько охладел к оксаниной чудо-игрушке, постучал ею для верности пару раз по столу и энергичным жестом Ленина с броневичка потребовал нести его на горочку. Больше к столу Татьяна почти и не возвращалась. Поэтому теперь неспеша налила себе чаю, насыпала в мисочку хрустящих подушечек и с удовольствием устроилась на диване с призывно открытой станичкой Январиков.

Iskonnaya: «Девушки, возвращаясь ко вчерашней теме имён, я всё таки всем рекомендую ориентироваться на Святцы. Бог, даруя ребёнка родителям, тем самым и имя ему дарует той датой, когда ребёночек приходит в этот мир. А уж если день рождения и день ангела в один день, то считается, что ангел всю жизнь охранять будет.»

Рио: «Слушай, Iskonnaya, а что если предлагаемое Святцами имя вот тебе лично будет неприятно? У меня в детстве был соседский мальчик Фёдор. И он, извините, всё время пукал, поэтому его дразнили Фёдр-Пёдр. И ты думаешь, что Святцы в такой ситуации смогут меня убедить назвать так моего сына?»

ЛеггиБегги: «Рио, если на дразнилки ориентироваться, то вообще никак называть нельзя. У нас во дворе были браться Дима и Тимофей. Ну, их все так и звали Тимон-Димон. Они погодки были. Так когда там в семье третий родился, то я вот и до сих пор настоящего имени того мальчика не знаю. Потому что были они у нас Тимон, Димон и Покемон.»

Lena11: «Девочки, я с узи!!! У нас всё в порядке! У нас девочка! Хочу назвать Василисой. Муж тоже говорит, что будут Васькой дразнить.»

Венера: «Lena11, поздравляю, рада за тебя. А кто дразнить-то будет? Боишься, что маленькую Васю засмеет какой-нить Акакий (простите меня все маленькие Акакии)? Или Рыгвалод? Сейчас такие имена в песочницах, что Василиса твоя ничем особенно смешным и не выделится. Так мужа и успокой. Я пока имя не выбираю. Во-первых, я не знаю, кто у меня там. Специально предупреждала врача перед узи, чтоб не проболтался. А во-вторых, надо, девочки, на ребёнка смотреть. Назовёте вот заранее Оленькой, а потом посмотрите, а на вас там никакая не Оленька, а очень даже Апполинария просматривается.»

Tequila: «А мне тоже больше нравятся необычные имена. Вот чтоб не Андрей, к примеру, а Андрон. Но я пока так далеко не загадывала. Когда ещё до имени дело дойдёт!»

Венера: «Tequila, у тебя экватор сегодня, если по линеечке смотреть. Так что ещё столько же и как раз до имени дойдёт»

ВИС: «Давно к вам не заходила. Хотела бы по поводу имён сказать, что сильно необычные имена свойственно выбирать родителям, которые внутренне пытаются дистанцироваться от своего ребёнка. Или поставить его на некий пъедистал, ожидая свершений и побед, недоступных самому родителю. Вообщем, вы сходите, почитайте темку про имена. Как там говорят, «чем колхознее мама, тем анжелистее дочка.» ... Lena11, поздравляю с девочкой. Для саморазвития женщины крайне важно родить дочь. Это даёт шанс примириться со своей природой, в то время как сын даёт шанс возвысится над собой. Приходи на курсы.»

Джабмо: «Мы пока не думали, как назвать. У меня с именем как с вещами для ребёнка: наступает какой-то суеверный стопор. ВИС, я очень рассчитываю, что вы сейчас не приметесь комментировать важность проработки моих страхов. Спасибо.»

ВИС: «Джамбо, это ваши страхи и вам с ними жить.»

Tequila: «ВИС, а можно узнать: как движется процесс проработки ваших страхов? Вы же в курсе, что черезчур активная интернет-жизнь – первейший признак социопатии? А страсть к раздаче универсальных советов – маркер дистанцированности от близких и даже от самой себя? Сообщайте нам, как идёт работа. Мы за вас болеем.»

Татьяна засмеялась, чуть не расплескав остывающий чай. Какая же она классная, эта Tequila! Когда видишь такой яркий огонёк, всегда хочется, чтоб жизнь ей только улыбалась, чтоб этот азарт не затух... Интересно, а как нам назвать дочку? Ведь даже и не начинали обсуждать! Опять навалилась тяжесть и смутное чувство сдавило в груди. В животе толкнулась малышка и Татьяна погладила живот привычным ласковым движением. Потом закрыла Январиков и до самого звонка Михи, чтоб она выходила к подъезду, крепко проспала, провалившись в спасительную пустоту.

В кабинет УЗИ в медцентре они набились всей толпой. Лёха кряхтел у Михи на руках, а Павлик прятался у него за ногами. Татьяна запоздало подумала, что надо было наверное оставить всех своих мужчин снаружи, но тут же вспомнила, что ей было важно, чтоб Миха был в этот раз рядом и она мысленно махнула рукой на их многочисленность. Укладываясь, она почувствовала, что врача всё-таки надо предупредить, чтоб он не мялся, как сообщить неприятную новость и не тратил зря силы на сопутствующую дипломатию.

- У меня 20 недель и мы уже в курсе, что наша малышка - особенная. Поэтому Вы просто посмотрите нас внимательно, а к неожиданности этой мы уже готовы, - произнесла она доброжелательно, поднимая майку.

- Маме больно не будет? – встревоженно выглянул Павлик.

- Не будет. Это немножко щекотно и скользко, - улыбнулся ему расхваленный в Январиках врач и повёл по животу датчиком. – Давайте посмотрим вашу малышку. Хм...

Все молчали. Молчали тревожно и тяжело. И только Лёшка натужно кряхтел, пытаясь дотянуться до плаката на стене.

- Знаете, - наконец нарушил молчание сосредоточенный врач, не отрывая взгляд от экрана и продолжая водить датчиком. – Пока я не вижу в вашей малышке ничего особенного, за исключением того, что она – мальчик.

- Кто? – хрипло отозвался Миха.

- Мальчик. У вас же уже двое есть, так что кто это такие вы точно знаете. Вы на первом узи у меня были?

- Нет. По талончику, потом в больнице, - отозвалась Татьяна, вдруг почувствовав необычайную невесомую лёгкость и моментально позабыв все свои заготовленные вопросы.

- Значит я вам девочку не пророчил. Это уже хорошо, потому что девочкой тут и не пахнет. Смотрите. А особенности у вас какие?

- Синдром Дауна, сердце, - пропыхтел Миха, перехватывая Лёшку, пока Татьяна парила над кушеткой, рассеянно глядя на экран.

- По сердцу у вас на настоящий момент всё в порядке. Никаких отклонений. А по поводу Дауна косвенных признаков я не вижу, а прямым доказательством узи не является. Вы делали анализ?

- Нет, у нас угроза была, - снова ответил за летающую Татьяну Миха.

- Тогда вам никто не мог однозначно сказать, что у вас ребёнок с синдромом Дауна. Если без анализа, то у вас получить ребёнка с этим синдромом после родов такой же шанс, как и почти у всех сидящих в коридоре. Давайте я ещё посмотрю.

Оказавшись снаружи, они сразу попали в круговорот детских потребностей: Лёшка был спущен с рук и пытался сбежать, Павлик запросился в туалет. Потом суматошно грузились в машину, доставали Лешке его бутылочку с соком и Павлику неизменный руль, чтоб помогать папе рулить. И только выехав на проспект Миха наконец смог произнести:

- Как ты? Думаешь, нам теперь до родов волноваться?

- Нет, - она улыбнулась ему и провела рукой по своему лицу. – До родов я теперь буду летать.

- Но ведь он сказал...

- Тсссс... Он сказал, что у нас мальчик, у которого сейчас всё в порядке. Что нам ещё может быть надо?

- А и в самом деле, - улыбнулся Миха и лихо перестроился в левый ряд.

Автор - Lemming (С. Галицкая)