Наверное, начинать жить всегда... больно. Ну по крайней мере это трудно.

Мне было больно. И трудно. И страшно.

Но очень хотелось жить.

И я шла, просто сцепив зубы, просто не замечая боль. Это во имя жизни, говорила я себе.

Операция - мастэктомия с одномоментной пластикой силиконовым имплантом. Проходила в сентябре 2011. Перенесла трудно. Тяжёлый выход из наркоза, непростой послеоперационный период. Рука правая не действует, не поднимается, надо её разрабатывать, через боль. Но так у всех в таком случае, и я смогу. Я "ходила" пальчиками по больничной стене, снизу и постепенно стараясь сделать как можно больше пальчиковых "шагов" вверх. Старалась поднять ложку и самой донести её до рта,не наклоняя головы. Много что старалась. Не сразу, но всё стало получаться. Труднее было с волосами, хоть я их и подстригла до каре, понимая, что скоро всё равно потеряю, и короткие терять менее жалко, чем длинные, но причесывать их всё равно было надо, а лучше собирать в хвост, чтоб от длительного лежания грязные сопли волос не висели, а были хотя бы убраны. Помогали родные, которые приходили каждый день.

Мама помогала мне мыться, несмотря на катетер в левой руке, перевязанную грудь от шеи до живота и неподнимаемую правую руку.

Я долго температурила. Проблем с лимфой было очень много, она копилась большими объёмами. А через 3 недели после операции уже была назначена первая химиотерапия. Рак - это болезнь, когда нельзя ждать. Нет времени. Это гарантия лечения, если всё быстро.

И я шла быстро. Хоть и тяжело.

Октябрь 2011,первый курс химии. Хорошие импортные препараты, условия, уход. Очень знающий онколог-химиотерапевт Саржевский Владислав Олегович, который всегда со мной, всегда на связи, как и Кукушкина Людмила Борисовна, 24 часа в сутки, по любому дурацкому вопросу.

Спасибо огромное этим Докторам, которые действуют руками Бога.

Привезли элексир жизни. Во время вливания я представляла, как эти яды попадают в мой организм, находят злые клетки и как мощно и сильно наносят им сокрушительный удар, не оставляя ни единого шанса. Видения были настолько яркие и эмоциональные, что со временем я даже научилась испытывать удовольствие, представляя этот бой во имя спасения моей жизни.

А вот после химии очень плохо. Неделю. Как тупик... День и ночь на тазике... С нескончаемой рвотой, несмотря на зофран, который друг с трудом мне достал из Польши, спасибо ему огромное человеческое, это мой близкий друг из Челябинска Серёжа Яковлев. Ну не было у нас зофрана в свечах, а ничего другое в меня не шло.

От химий первым накрылся желудок и пищевод, слизистые просто сожглись. Боль была сильная, изматывающая, наряду с непрекращающейся рвотой это доводило до желания, чтобы всё... Но рядом мама и муж Дима. Кто ж позволит. Не знаю, как они меня вытерпели такую, как муж не сбежал... Тазики с блевотиной выносил, меня обтирал, кормил с ложки понемногу здравствуйте уговпривая, кисельки варил... Мамуля бульончики и всё, что пожелаю и что надо. А уж сколько отвара овса она в меня влила... Не знаю, как я не стала лошадкой...

А вот через 2 недели после первой химии случилось непоправимое. У меня разошелся шов на груди. Сделать ничего было нельзя, только антисептическая обработка и смотреть, чтоб не инфицировалось, т.к.идут химии, никаких вмешательств недопустимо, это бесполезно. В этот период не заживает. Химия убивает всё, и вредное, и полезное. Главным образом иммунитет, совсем.

На третьей неделе я сняла с головы волосы как шапку...

И стала гладкая как коленка.

Но это ничего. Главное пройти лечение, а волосы ещё отрастут. Впереди цель, остальное неважно.

Выламывает суставы. Трещит голова. Адские боли в животе. Серо-зелёная кожа, покрывшаяся прыщами. Нет сил. Ничего нет.

Но есть желание жить. А значит я буду жить!

Второй курс химии проходит ещё тяжелее. Побочных больше. Лейкоциты падают меньше единицы, сама себе колю в живот лейкостим. Я не чувствую уколов, я ничего уже не боюсь, после всего пережитого могу всадить в себя любую иглу, сделать любой разрез, если это надо. Мне не страшно, просто я хочу жить.

Я не плачу уже. Я просто не чувствую себя. Никак. В голове туман, голоса вдалеке, мысли не оформлены, слова забываю.

Третий курс. Очень тяжело. Кажется, я не выдержу. Во время химии что-то случается с сердцем. Я не понимаю, мне просто плохо. Врачи капают что-то дополнительно, колят уколы. Мне всё равно. Только сделайте так, чтобы я жила. Пожалуйста.

Дома ненавистная кровать. Ненавистные стены с бежевыми обоями. Всё насквозь пронизано болью и страданиями. Даже запах боли я чувствую. Не физической, а душевной. Физически я уже не чувствую ничего.

Рана в груди всё это время открыта. Каждый день муж делает перевязки, промывает, как он смотрит на это, мне непонятно. Но тем не менее рана инфицируется. Начинается воспалительный процесс. А впереди ещё один курс химии. Выход один - удалять имплант, это сейчас источник инфекции. Муж везёт меня в родную Пироговку. Наркоз давать нельзя, я не выдержу. Мне наживую выдирают этот имплант. Теряю сознание, ношатырь, поднятые ноги, уколы. Я выжила. Импланта больше нет. Есть огромная дыра в груди. Её обработали, промыли, заклеили и отпустили на домашние перевязки. Кто делает? Конечно муж. Здоровья ему и долгих лет жизни! Как делает? Честно, не знаю. Смотреть на это очень страшно. Но он у меня бесстрашный и может всё.

Четвёртый курс химии. У меня сдали нервы. Дима привёз меня в гематологию и убежал на работу. Меня отвели в палату. Я в прострации. Вдруг слышу звук катящейся капельницы по коридору. У меня клинит остатки мозга. 29 декабря. Я вскакиваю и бежать. На улицу, подальше от этого места и этой боли, как есть, в тапках и пижаме. За мной бегут врачи, но мне всё равно.

Я поймана, как загнанный зверь. Со мной ведут беседу. Я не понимаю ничего. И сказать ничего не могу, потому что слова забываю. И этот туман в голове. Меня отвели в палату, решено было капать к вечеру, я неадекват.

Помогла соседка по палате, у неё тоже богатая история за плечами и шансов мало, но она сует мне в уши наушники и видеоплейер в руки даёт, говорит, просто послушай. Я начинаю слушать, и вдруг меня это проникает. Я вслушиваюсь, мне нравится то, что я слышу. Постепенно приходит расслабление, мне вдруг становится так легко!

И я прошу капельницу.

Вместе с этим чудо-аудио капельница идёт как элексир жизни и я чувствую, как всё плохое во мне уже убито, как беспрепятственно проходят по всем клеточкам яды и как красиво они копятся в органах для отработанных веществ для их дальнейшей утилизации.

Спрашиваю, что это за чудо-аудио? Это Эстер и Джерри Хикс - Удивительная сила эмоций.

Я потом купила себе. Это мне очень помогло в становлении новой Меня в моей новой жизни.

30 декабря, муж забрал меня домой. Химии пройдены. Я выжила. Новогоднего стола дома нынче не будет, но это ничего, это единожды, главное я жива. Хоть и плоха совсем. Но шампанское и мандарины есть, они не вызывают рвоту и хорошо пахнут, поэтому в новогоднюю ночь меня даже перенесли на диван в холл под ёлочку. И это праздник. Это моё новогоднее чудо. Я ЭТО смогла.

В ночь с 3 на 4 января мне особенно плохо. Вот прямо совсем. А особенно я не могу смотреть на стены. Ну не знаю, не могу и всё. Тошнит от их одного вида, и вообще от всей этой комнаты боли.

У меня есть подруга Танька в Киеве. Такая же, с моим диагнозом, в онкогруппе познакомились в самом начале пути и шли вместе, так сказать, рука об руку. И вот Дима в 4 утра 4 января 2012 года сажает меня в машину. Говорит, мы едем к Таньке. К Таньке? В Киев?! Из Москвы? Я еле жива. Вернее, я не уверена что вообще жива, не чувствую себя и даже идти не могу. Но он непреклонен, устраивает меня поудобнее, дает пакетики и всё, мы поехали.

Через пару часов я открываю глаза. За окном снежный новогодний лес и пустая дорога, ещё темно, и эта дорога убегает вперёд и теряется в сумраке. И я представляю, как чудесно пахнет снегом и лесом зимой. Прошу остановить. Мы выходим, я смотрю на это чудо и мне так хорошо! И я уже хочу к Таньке! И вообще так много всего хочу! Спасибо Диме. Люблю его.

Таня ждёт. Мы сняли квартиру недалеко, чтоб удобно было общаться. Я так рада познакомиться с ней лично! И семья у неё замечательная. Мама, папа, сын Кирилл и старший брат. Хорошо, что есть Танька! И мы будем жить, она так сказала и я ей верю.

Вернувшись в Москву, я первым делом в этот же день разместила объявление на Авито и продала из нашей спальни всю мебель за бесценок. Причем утром разместила, а днем уже приехали и всё забрали. К вечеру я ободрала все обои в комнате, и когда приехал с работы Дима, он был в шоке. Нам негде спать и у нас нет комнаты. Зато есть счастливая я.

Купили обои, по моему желанию он покрасил потолок в нежно-сиреневый цвет, обои тоже бледно-сиреневые, с розово-оранжевыми цветами по верху. Купили новую мебель светлую с темно-коричневой отделкой. Комната никак не напоминает больше о болезни, тут светло и очень уютно.

Новая жизнь вступила в свои права.

Я другая. Совсем. У меня больше нет проблем, потому что я иначе к ним отношусь. У меня есть каждый день, наполненный светом, счастьем, теплом, любовью и гармонией. Я встаю утром и улыбаюсь всем и себе. Я есть, и вы все тоже есть, и вот оно, счастье!

Я теперь вижу мир вокруг. Чувствую его запахи и звуки. Это для меня встало на первое место. Я наслаждаюсь каждым днём и каждым мгновением. Я ЖИВУ.

Но впереди гормонотерапия. Это серьёзно. Я всё ещё в глубине души мечтаю родить ребёнка... Но понимаю, что шансов почти нет. Надо делать то, что говорит Саржевский, и я готова.

Назначен золадекс. Это выключит мои яичники и я войду в искусмтвенный климакс. Со всеми его побочными. И тамоксифен, он блокирует рецепторы эстрогена. Это надо, я понимаю.

Первый золадекс 21 января 2012. Больше месячных у меня не было. Климакс. Приливы сильные, ночи бессонные, по 6-8 раз за ночь полностью переодеваюсь, мокрая от пота. То вдруг начинает трясти от озноба. Начинается гипертония и артриты, мне больно ходить, особенно утром после ночи вставать на ноги, это адская боль. Я решила, что клин клином. И стала каждый день ходить пешком до метро, это около 2 км в один конец. Сначала шла со слезами от боли. А потом привыкла. И боль стала уходить. Гипертония не отпускает, села на постоянные препараты. Ничего. И не такое переживали.

В марте 2012 лечу в Израиль, мне помогают в этом мои израильские друзья. Я останавливаюсь у Наташи Гиренко, тоже девочка по онкогруппе и тот же диагноз, и вот такая доброта, что она селит меня у себя и помогает во всем. Я прохожу полное обследование, получаю консультацию профессора Авраама Котена - всё хорошо!

Через полгода Наташа снова меня принимает, и снова неоценимая помощь от неё, её мужа и её друзей, которые теперь и мои друзья навеки тоже - Лина и Давид Духовные.

Здоровья вам всем, мои далекие, но такие близкие друзья!

Я живу в климаксе и я привыкла. Это не так уж и плохо. Даже в чём-то хорошо. Но Боже мой, как же я мечтаю о ребёнке...

Иногда так грустно становится.

Золадекс колю 2,5 года. В июне 2014го мне его отменяют, оставляют только тамоксифен. И вот тут начинается ужас. Весной 2015го возобновляются месячные, но цикл не восстанавливается, каждый месяц вырастает огромная фолликулярная киста, вызывая сильную боль, и каждый месяц это укладывает меня в постель. Получается, что неделю из меня льют потопом обильные месячные, ещё неделю я живу счастливо и наконец-то с огромным удовольствием занимаюсь интимной стороной жизни с мужем, а потом начинает расти эта чёртова киста и ещё на 2 недели адской боли. Я выдержала до сентября. В сентябре 2015го я поехала к Саржевскому. Я плакала. Я не могу жить так. Это не жизнь. Я ребёнка хочу. Я много чего хочу. А живу неделю в месяц всего.

И Саржевский даёт добро на то, чтобы отменить тамоксифен. Его надо по правилам пить не меньше 5ти лет, я пропила 3 года и 8 месяцев. Ну, вроде как при первой стадии это может быть допустимо. В общем, отмена.

И моя жизнь постепенно налаживается. Киста каждый месяц всё меньше. Да, она есть, овуляция не происходит, но она уже не до 10 см вырастает, а до 3,5.

И я рада.

Ничего, восстановится.

Всему своё время.

У меня прекрасная жизнь. Чудесная семья, родители, прекрасные друзья, плюс в апреле 2016го я сменила работу и теперь ещё и тут комфорт. Моим начальником является женщина, которая очень помогла мне в самый трудный жизненный период, когда был поставлен Диагноз. Она знает мои проблемы, и тем не менее она взяла меня к себе.

Здоровье конечно подорвано... Многие органы пострадали. Но я ими занимаюсь и знаю, что всё будет хорошо!

Потому что я счастлива