Добрый День! Кто читал мои прошлые блоги, знает, что родила я свою малышку 21 декабря 2011 года. Какой была беременность и какими были роды рассказывала в предыдущих блогах. Сегодня я хочу рассказать о самом сложном периоде в жизни любой женщины - послеродовом. О том периоде, о котором обычно молчат, потому что радостного в нем мало на самом деле.

Вы спросите, а как я представляла послеродовой период? Вы знаете, более радужно... намного радужнее... В общем, обо всем по порядку.

Самая эйфория была в роддоме: тогда ты еще полон сил, ночами не встаешь как зомби, более того, тебе это доставляет искреннее удовольствие. Мы провели в роддоме 6 дней, а все потому, что на 4-й день моя малышка пожелтела. Таких там был полный роддом, мамы отчаянно "дрались" за уф-лампы, которые якобы лечат желтуху. Но моя дочь категорически не хотела лежать под данной лампой: начинала орать (да-да, не реветь, а истошно кричать). Тогда я сделала вывод, что раз не лежит, значит, ей это не надо. Так и оказалось, у нас взяли анализ на билирубин, он был в норме и в ближайший понедельник 26 декабря 2011 нас выписали. Самая жесть началась уже дома.

Я рассказывала в прошлых блогах о том, что с мужем мы жили в ветхом частном доме, там и крысы бегали, и туалет на улице был, а ванна и вовсе отсутствовала, также сломался котел, поэтому было жутко холодно. Не понесешь же новорожденного в этот ужас. Поэтому заранее было принято решение, что я еду жить к родителям в соседний город, который находится в 100 км от Перми). Так мы и сделали. После выписки сразу уехали к моим родителя, и, как вы уже догадались, муж мой с нами жить туда не поехал: в Перми работа, мама и папа... В общем, для него мы никогда не были на первом месте. Но я все это понимала, для меня была важнее моя малышка и помощь со стороны мамы.

Только спустя годы я поняла, насколько благодарна маме и папе. Если бы не они, нас бы с малышкой уже давно бы не было. Папе низкий поклон за то, что он один тогда работал и содержал нас с ребенком, маму и моего младшего брата. На пособие в 2799 мы бы с дочкой протянули недолго. Муж денег не давал, приезжать перестал почти сразу, приходилось справляться своими силами.

Дочку я назвала Милисой. Она была безумно беспокойным ребенком. Ночами мы не спали вообще. У меня не было молока, дочка не наедалась: мы могли часа 3 ночью есть, потом уснуть минут на 10 и снова проснуться есть. Этот кошмар продолжался, пока врач не запретила кормить, точнее, деликатно предложила перестать это делать. Кормить я перестала 30 января 2012 года (спустя месяц после рождения Милисы), началось подбирание смеси. Ничего не подходило. И тут я вспомнила, что в роддоме детям давали "Семилак", на нее вроде никто не жаловался. Попробовали, подошло. Но со стулом были огромные проблемы, такие, что пришлось с 2-х месяцев поить ребенка отваром кураги. Стул стал регулярным.

Меня на протяжении 11 месяцев мучила страшная послеродовая депрессия. Я понимаю, что многие потом скажут: "Как так можно? Вы дерьмо, а не мать!". Может быть, вы и будете правы, мне самой сейчас страшно от тех мыслей, что я допускала, но они были. Мне было настолько тяжело физически и морально, что я постоянно мечтала вернуться в прошлое и никогда не беременеть и не родить, я думала, зачем же я "это" сделала, какой опрометчивый поступок, ведь сейчас подружки идут, куда захотят, а я вынуждена сидеть в заперти дома... Мне казалось, что весь мир против меня, я постоянно плакала. Самым тяжелым испытанием были бессонные ночи. Кроме того, Милиса постоянно болела. Ее мучили сильные колики, мы не мыслили жизни без эспумизана, несколько раз нас увозили на скорой, т.к. Эспумизан не справлялся, а другие лекарства попросту нам не подходили.

19 августа 2012 года нас увозят на скорой с температурой 40,5. Я не могла ее сбить и не понимала, с чем она может быть связана. Естественно, нас привезли в инфекционное отделение, сразу положили в больницу. В палате 4 мамы с ребенком и у каждого что-то свое. Температуру тройчаткой сбили сразу. А на следующий день обнаружилось, что у дочки вышел первый зуб. И вот с этого момента понеслось: на каждый зуб (абсолютно на каждый!) у нас была реакция в виде температуры и жуткого насморка, от которого вылечиться мы никак не могли, в итоге приходилось постоянно пить "Амоксиклав".

Уже в 2013 году происходит страшнейшее событие в жизни моей Милисы, которое до сих пор без слез я вспоминать не могу.

3 февраля 2013 в воскресное утро мы как обычно всей семьей отправились к бабушке. Это давняя традиция, которую мы практически не нарушали. Как всегда, бабушка угощала нас разными вкусностями, а потом я наливала чай себе и брату. Терпеть не могу кипяток, поэтому всегда пью чай или кофе только в разбавленном виде. Себе кипяток я разбавила сразу, а брат начал говорить, что сам себе все разбавит. Я взяла его кружку и поставила на подоконник, убрала далеко, сама села спиной к этой кружке. Тут же ко мне подбежала Милиса, я взяла ее на руки, какие-то секунды, и я не понимаю, что происходит, мне становится горячо. Меня мама привела в чувство, когда выхватила дочку из моих рук и закричала, что нужно скорее снимать кофту. Только в тот момент я поняла, что произошло: Милиса вылила на себя и меня крутой кипяток. Меня спас спортивный костюм из плотной ткани, а вот ее тонкая кофточка не спасла. Я уже не помню, кто вызвал скорую. Я не знала, что делать. Было все как в тумане. Скорая ехала минут 10 с мигалками. Экипажу скорой огромное спасибо, сработали оперативно: обезболили быстро, наставили кучу уколов. Потом я завернула малышку в одеяло, которое все было в ее коже, и мы поехали в больницу. Благо, больница находилась в 5 минутах езды от бабушкиного дома, но даже в этом случае нас везли с мигалками. В больнице дочке сделали перевязку, снова вкололи обезболивающее и она успокоилась, тут же уснула у меня на руках. Нас подняли в палату в травматологическое отделение. Огромная палата. Нас 7 человек в ней. С ожогом больше никого. До сих пор вспоминаю эту историю со слезами на глазах. Ведь это был не просто ожог, а ожог 3-ей степени, обожжено 40% тела. Вся передняя часть, ушко, шея, ноги, мясо наружу торчит, кожи вообще нет. А самым страшным было даже не то, что антибиотики приходили ставить по 3 раза в день, а перевязки... у тебя забирают ребенка, уносят, рвут ей бинты на живую, обрабатывают и делают новые. И так каждый день.. 10 дней... Я тоже за дверями плакала, как и моя дочь, обзывала себя последними словами... Но все закончилось благополучно: через 10 дней нас выписали, заживало все хорошо. Теперь в моем доме вообще нет понятия кипятка. Даже если дочка подходит к плите или к горячему чайнику, я начинаю жутко верещать, чтобы она отошла.

В 1, 8 я вышла на работу, вернулась снова к мужу, теперь сидеть с дочкой стали бабушки. Приходилось отвозить ее на 5 дней то к одной бабушке, то к другой. У родителей стало жить совсем невыносимо: с мамой постоянно ругались, денег стало не хватать. Муж к тому времени сделал туалет, начал в доме делать ванную. И я решила вернуться. Нет, я не хотела, но пришлось. Пыталась найти работу в родительском городе, но там ее попросту не было. А так бы с радостью осталась. Муж у меня далеко не подарок. Он страдает обсессивно-компульсивным синдромом, с которым живется очень сложно. В доме нельзя произносить слова или фразы, связанные со смертью, в доме не место ничему черному. Мы даже телевизоры покупаем с помойки старые, потому что они, в отличие от современных, светлого оттенка могут быть. Более того, в связи с этим психическим заболеванием муж безумно агрессивен, у него постоянно меняется настроение: то он звонит и ласково с тобой разговаривает, то через 2 минуты звонит и орет на тебя как бешеный. Сколько было пролито слез... а как он меня беременную доводил...это ж просто ужас какой-то. Помню, как он начал бить меня в живот, потом в машине орал, не выпускал, что прохожие приходили на помощь. Я убежала, ходила по путям, хотела, чтобы поезд сбил... в таком отчаянии была. А в мае 2016 года довел меня до того, что я на ходу выпрыгнула из машины. Благо скорость была небольшая, но ногу я повредила так (содрала кожу), что потом 2 месяца ходила по врачам, не знала, чем вылечить. Уже прошло 1,5 года а шрам не зарастает. Сейчас, вспоминая все это, становится страшно... а ведь я все еще с этим человеком.

Да, тогда я вернулась, потому что была в безвыходном положении и надеялась на лучшее. Тогда я смогла вздохнуть спокойно, отдохнуть, выспаться. В себя приходить начала тогда, когда дочке исполнилось где-то 2,5 года. Вот именно в тот момент я поняла, что счастье вот! Оно же рядом спит, я люблю мое маленькое Счастье))). А до этого нет, это была не любовь, это было чувство долга. Я ж мать. Любовь проснулась позже. Именно через 2,5 года, засыпая с дочкой рядом, я начала тихонько благодарить Бога за то, что она у меня есть. А сейчас я жизни без Милисы не мыслю. Сказать, что я ее обожаю, не сказать ничего.

Но далась она мне тяжело. Когда я родила, то долгое время не могла подумать о том, как можно захотеть второго ребенка. Признаться, я и сейчас не понимаю людей, которые заводят детей-погодок. Я не понимала свою подругу, которая родив одного ребенка и спав ночами по часу по два, говорила, что счастлива и хочет уже родить быстрее второго. Я же больше детей не хотела, пока... 26 февраля 2015 года не потеряла дедушку. Он умер от рака легких. У него трое детей, и я видела, что в момент горя, они сплотились и помогали друг другу, хотя отношения у них между собой всегда были не особо хорошие. Тогда я поняла, что ведь нужно думать не о себе, а о дочери, когда-то и ей предстоит заботиться обо мне, а одной будет сложно это сделать. Вот тогда я поняла, что готова ко второму ребенку. После этого жуткого события поговорили с мужем насчет второго малыша, перестали предохраняться, но малыш не получался. Да и отношения стали просто ужасными, а жизнь в доме не выносимой. В частном деревянном доме просто невозможно жить: там и мыши, и щели огромные, и постоянно замерзающая вода, жуткий запах. соседские кошки. Более того, синдром мужа не позволял выкидывать старую мебель: мы спали на дедушкиных кроватях, сколоченных когда-то своими руками, мебель стояла косая и кривая, без дверок, полок, столы со времен СССР, часть мебели привезена с помойки.

В июле 2016 года я начала отправлять заявки по банкам, чтобы взять ипотеку, но ни один банк кредит на покупку жилья не одобрил: им всем нужна была заработная плата от 50000, а у меня с огромной натяжкой зп составляла 38000. Тогда я решила искать другую работу, хотя нынешняя деятельность меня очень даже устраивала. Я работала в Магните менеджером по обучению Директоров и Товароведов, зп для данной должности и для города Перми более, чем хорошая. Но нам с Милисой же нужно жилье, поэтому я начала активные поиски. На глаза давно попадалась вакансия Начальника отдела обучения (о карьерном росте я безумно мечтала), проблема была в том, что вакансия была открыта в городе Салехард (ЯНАО). В какой-то момент я решилась отправить отклик. Но ответа не последовало. Я ходила по собеседованиям, везде были огромные требования, но зп 50000 никто не обещал. В этот же момент я подала на развод. И тут мне звонят из Салехарда. Предлагают зп на испытательный срок 60000, после испытательного 80000. Естественно, таких денег в Перми я бы нигде не заработала, поэтому на коллективном собрании было решено, что я еду в Салехард. 3 ноября 2016 года на заседании суда нас развели, а 7 ноября я уже была в холодном маленьком заснеженном городке... Я решила зарабатывать деньги. План был таков: сейчас еду на разведку, перевожу ребенка через 3 месяца (условие компании было, что 3 месяца никаких родственников с тобой не приезжает, т.к. компания предоставляет жилье), живу в Салехарде минимум год до декабря 2017 года, коплю хотя бы на комнату.

Но все пошло не по плану, все оказалось не так радужно, как представлялось ранее. Город этот очень маленький и безумно дорогой. Там нет сетевых магазинов, нет акций, колбаса самая дешевая 500 руб, хлеб 50 руб. Температура зимой -46 с ветром. В общем, климат явно не для ребенка. В домах жутко холодно, нет центрального отопления, нет канализации, отходы человеческие прям так и растекаются по улицам. Прожив там пару месяцев, я поняла, что ребенка перевозить точно не буду, но и оставлять ее с отцом и его мамой желания никакого не было. Тем более, что с ними Милиса болела постоянно. Они ее постоянно простужали, врач от нас не выходила. В феврале вообще завели вшей: не мыли ребенка и вот результат. В апреле попали на операцию с флюсом. А в мае я приняла решение возвращаться домой, т.к. дошло до того, что в пятницу ребенка списывал врач, а в понедельник мне звонил муж и говорил, что у Милисы опять температура 39.

12 июня 2017 года я прилетела в Пермь с твердой уверенностью, что жить с мужем не хочу и не буду, начала опять ходить выпрашивать у всех кредиты, но ни один банк не одобрял. Тогда я решила снимать квартиру. И вот в момент поисков квартиры я узнаю такую вещь, к которой явно была не готова. А вот какую именно, расскажу в следующем блоге.